Заметка, скорее, плохонькая (поместил ее в спойлер), но заинтересовало следующее различение:
"Если мы [исходим] из установок трансцендентальной субъектности (не путать с трансцендентальной субъективностью, которая, на мой взгляд, так никуда и не сдвинулась с ее законного места велеречивой болтовни о практике наблюдателя инициироваться в ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ наблюдателя и ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ наблюдения посредством набора пассов и мантр феноменологического эпохэ)..."
Потому что сегодня, готовя свой текст на конференцию вышел на тему Кант - Хайдеггер - Витгенштейн:
"В завершении наметим одну из возможных линий развития кантовского трансцендентализма. При всей привлекательности своего подхода, Кант не сумел избежать догматических» установок, главная из которых связана с субстанциональным пониманием как субъекта, так и объекта (познания). А поэтому, вслед за Кантом, следует поставить вопрос об их трансцендентальных условиях («как возможен субъект (resp.объект)?»). На первый из этих вопросов отвечает М.Хайдеггер, его Dasein–анализ. Субъект (Dasein) существует не сам по себе, а в своем экзистенциальном «окружении» (exsistentia). На второй их этих вопросов отвечает Витгенштейн в «Логико-философском трактате», где он развивает Sachverhalt–онтологию. Причем мысль Витгенштейна удивительным образом резонирует с мыслью Хайдеггера: вещь не существует сама по себе, условием ее существования выступает «окружение» из других вещей, включенность вещи в со–бытие. В свете этого ТЕА и ТП Канта следует переосмыслить в экзистенциональном и событийном модусе, что позволит сделать следующий важный шаг в развитии трансцендентальной парадигмы философии"
1. Вопрос об "евреях" и "антисемитизме" не так уж прост как кажется и вряд ли разрешается аргументами Мировой Культуры и/или культурной традицией и практикой. Если мы преобразовываем в практике действительность, исходя из установок трансцендентальной субъектности (не путать с трансцендентальной субъективностью, которая, на мой взгляд, так никуда и не сдвинулась с ее законного места велеречивой болтовни о практике наблюдателя инициироваться в ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ наблюдателя и ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ наблюдения посредством набора пассов и мантр феноменологического эпохэ ), то "евреи" всего лишь вид человеческого рода (нация), и дискурсивная практика "нас" к "ним" и дискурсивная практика "их" к "нам" формально и содержательно должна определяться принципом категорического императива. (Понятно, что "их" и "нас" я беру в качестве уже сформировавшихся феноменов, как "естественную" данность до момента нашего анализа). Отсюда сегодняшняя печалька и стоны политкорректности "хайдеггерианцев"/"кантианцев" в сторону "Черных блокнотов" Хайдеггера. Если же мы не прописываем трансцендентальность в начальных условиях нашей субъективации/идентификации, то "евреи" могут восприниматься в картине мира, которая становится принципиально плюральной с точки зрения идентификации "человека", "нацией", "которая живет в социальных порах общества" (Маркс о "торговых" народах в обществе), а это несколько другая стратификация и соотносительность чем родовидовая. Понятно, что понятие "человек" становится в такой парадигме субъекта псевдопроблемой и скорее разрешается на понятиях "организм" и "симбиоз". Опять таки следует подчеркнуть, что все вышесказанное в отношении двух позиций картины мира всего лишь некоторая Теория, философема и/или эпистема, описанная средствами философского языка, фрагментарно и неполно (поскольку любая теория есть аппроксимация Действительности) схватывающая ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЕ опредмечивание мира и его ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ. Хотя, трансценденталисты, имеющие в качестве исторического Гаранта Мировую Культуру, получают преимущество в долженствовании существования и/или существа мира по своим рациональным лекалам, прерываемом системными, имманентными. с их точки зрения, кризисами/флуктуациями/скачками всякого рода (экономическими и политическими, плюс религиозными войнами) и революциями глобального и локального характера (научная революция, сексуальная революция, 1968 год, оранжевые революции и прочее). То есть, трансценденталисты исторически имеют запас прочности (верификации) своей теории (а значит метафизики, как беспредпосылочного знания) в культурной силе, которая производит и воспроизводит машинные (логические/алгоритмические) ментальные ходы опредмеченному миру и человеку/организму этого мира.
2. Второй момент. Опять таки, если Хайдеггер предвосхитил в своей интуиции Dasein сегодняшнюю артикуляцию установок объектно ориентированной онтологии и в ряду объектов его конституирующих наличествовал идеальн(ость)ый объект "евреи", опредмеченный соответствующим означающим и/или цепью означающих, то, исходя из объектно ориентированной онтологии, "антисемитизм" Хайдеггера, допустим, типа - "евреи, нация, способ жизни которой есть симбиоз с социальным организмом общества, в порах которого они проживают и организованы/самоорганизованы в виде дискурсивной практики" - есть неотъемлемый сущностный предикат мысли Хайдеггера. Той узловой точкой (point de capiton Лакана), которая конституирует идентификацию Хайдеггера как Хайдеггера мысли Хайдеггера. Понятно, что такую дискурсивную установку можно смягчить до трансцендентальной принципом "историзма", "прививки культуры" и сказать, что "антисемизм" Хайдеггера есть узловая точка его идентификации в качестве Хайдеггера, но...хайдеггера-немца, проигравшего первую Мировую войну... дальнейшую предикацию такого немца-хайдеггера вам лучше прочитать в художественных произведениях хотя бы Ремарка, поскольку философия не может своими "логическими" средствами охватить этот дискурс немца, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО существующего в период между двумя мировыми войнами, метафизика которого охватывается только поэтической метафорой гения художественной практики.
P.S. ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ выделена в смысле предшествующего мышлению сущего.
P.S.S. Если мы говорим о Культуре и/или Метафизике, то мы говорим о неодолимом стремлении разума к целому (Кант), но есть ли такое сущее, которое всегда осознается как одностороннее и воспроизводится в своей односторонности мыслью, как действующей силой? Онтологизирующей силой? (Мысль, овладевшая умами становится материальной силой). Маркс считал, что такой механизм односторонней идентификации нации-народа есть в системе мирового хозяйствования, у односторонне определившихся наций, у торговых наций... например в древние времена такими односторонне определившимися народами были финикийцы, карфагеняне, (бесчестные народы, лживые, завистливые и подлые для все остальных народов), в средние века - ломбардцы и евреи... Цыгане, - пример односторонне развитого народа (как по Канту, так и по Марксу), воспроизводящего свою односторонность и по сю пору.
Сообщение отредактировал SergKatrechko - Суббота, 19.04.2014, 21:59
Онтологические исследования прежде всего касаются проблемы «первой философии», т. е. науки, лежащей в основании всего философского знания и определяющей направление его движения. В разное время различные дисциплины — и с различной степенью основательности — притязали на право носить гордое имя «первой философии». В полном соответствии с буквой знаменитых вопросов Канта и формальным определением вытекающих из них задач свои претензии на первенство среди прочих дисциплин выдвинула философская антропология. Однако эти претензии были подвергнуты сомнению, поскольку разворачивающаяся в «Критике чистого разума» трансцендентальная философия ни в коем случае не укладывается в прокрустово ложе эмпирических построений антропологии. Более того, в силу определенных причин, о которых речь будет идти позднее, сама идея антропологии покоится на требующих прояснения догматических предпосылках, что делает невозможным ее центральное положение в области исследования сущего как оно есть в целом. История XX века привела к тому, что как раз эти предпосылки понимания антропологии оказались объектом самой резкой критики. В результате было высказано предположение, что «первой философией» является этика. Но и этика, несмотря на те серьезные результаты, которые были получены на ее почве, оказалась подверженной отчасти влиянию традиционных представлений новоевропейской метафизики, а отчасти — влиянию затемняющих отчетливое восприятие сути дела предрассудков. Дискуссия относительно этико-антропологических оснований метафизики затронула в основном практическую сторону существования в действительности. С другой стороны, разгорелась бурная полемика, предметом которой стала проблема теоретического фундамента системы знания. В высшей степени примечательным является тот факт, что речь при этом шла о возможности интерпретации сущности критической философии Канта. В 1929 г. в Давосе состоялся диспут, во время которого Кассирер, отстаивавший общую позицию неокантианства, утверждал, что главная «Критика» является не чем иным, как теорией познания. Хайдеггер в противоположность не только неокантианцам, но и многим исследователям из числа приверженцев феноменологического метода рассматривал критическую философию как онтологию. Несколько фрагментов с надлежащей ясностью и отчетливостью формулируют возникающее в этом случае затруднение. Тезис Гуссерля о том, что «трансцендентальная дедукция в первом издании критики чистого разума движется на феноменологической почве» [7, S. 119], трансформируется в положение Хайдеггера: «Метод «Критики» по своему основному содержанию есть то, что начиная с Гуссерля мы понимаем, осуществляем и стремимся радикально обосновать в качествефеноменологического метода» [5, S. 71]. Согласие в отношении метода работы Канта не устраняет принципиального разногласия в понимании идеи онтологии. Если для Хайдеггера феноменология содержательно представляется как наука о бытии сущего (онтология), то, с точки зрения Гуссерля, понятие бытия в том плане, как его понимает Хайдеггер, является бессмысленным. Замечание Ясперса, во многих вопросах выступавшего единомышленником Хайдеггера, также не оставляет шансов для онтологической интерпретации «Критики», так как на Канте «кончается всякая «онтология» [3, с. 144]. Олег Мухутдинов
Лишь одно можно констатировать с уверенностью: серьезные затруднения существуют не только в том, что касается определения идеи «первой философии», но и в отношении понятия онтологии. Очевидно, что идея онтологии понимается различным образом не только представителями неокантианского и феноменологического движений, но и исследователями-феноменологами. Вопрос о том, возможна ли и как возможна феноменология в качестве онтологии, должен быть решен в более обстоятельном исследовании (положительное решение этого вопроса должно основываться не только на исторической интерпретации). В рамках изучения истории онтологии как основополагающей дисциплины метафизики более интересным оказывается другой факт. Когда Кассирер утверждает преимущество теории познания в критической философии Канта, он опирается при этом на идею, согласно которой трансцендентальное исследование занимается видами нашего познания a priori. Дисциплина, которая имеет дело с видами познания, а не с предметами, должна называться теорией познания. Такая точка зрения является на первый взгляд само собой разумеющейся и может служить основанием для критики онтологии. Тем не менее остается не вполне ясным, почему в таком случае нельзя избрать в качестве исходного пункта дискуссии кантовское понятие онтологии. Прояснение этого понятия может дать представление о том, насколько построение системы критической философии соответствует идее онтологии, в противном же случае правота неокантианской партии не будет вызывать никакого сомнения. Предварительное формальное определение понятия онтологии в рамках метафизики «докритического» периода поможет пролить свет на основные проблемы истории онтологии. СогласнодефиницииБаумгартена «Ontologia est scientia praedicatorum entis generaliorum. Онтология — наука, содержащая всеобщие предикаты сущего» [4, §4]. Эти предикаты суть вместе с тем prima cognitionis humanae principia, первые принципы человеческого познания. В силу этого понятие метафизики приобретает двусмысленность: метафизика — это наука, которая содержит первые принципы человеческого познания, но в то же время она является наукой первых принципов того, на что это познание направлено. Метафизика является наукой первых принципов сущего как такового и в целом. Поскольку онтология в рамках этой метафизики понимается как philosophia prima, постольку определяется и методологический подход к исследованию сущего: основанием познания сущего в традиционной онтологии является logos. Для целей настоящего исследования можно вкратце выделить два ведущих значения этого слова: прежде всего, logos означает речь, его второе значение — поскольку всякая речь предполагает наличие способности понимания, т. е. разумения — разум. Оба этих значения находят отражение в греческом определении человека как zōon logon ehon. Латинская интерпретация этого выражения — animal rationale — в целом определяет положение человека в его отношении к действительности. Поэтому метафизика характеризуется как рациональное познание, познание посредством одних только понятий, т. е. познание из чистого разума. Критика разума должна с неизбежностью затрагивать и основанную на идее разума онтологию. Кант дает дефиницию онтологии в сочинении, исследующем успехи метафизики в Германии со времени Лейбница и Вольфа. «Онтология — это наука (часть метафизики), составляющая систему всех рассудочных понятий и основоположений, поскольку они относятся к предметам, которые даны чувствам, и, следовательно, могут быть удостоверены опытом» [2, т. 6, с. 180—181]. Онтология содержит априорные условия и первые начала всякого познания. Таким образом, онтология является не чем иным, как трансцендентальной философией. Если «Критика чистого разума» содержит идею трансцендентальной философии, то согласно приведенным здесь основаниям она представляет собой трактат по онтологии. Задача трансцендентальной философии заключается в исследовании определяющей понятие разума трансценденции. Идея такой трансценденции предпосылается в качестве некоей непосредственно очевидной данности во всех антропологических и этических конструкциях, но именно эта идея в наибольшей степени нуждается в прояснении. При этом речь отнюдь не идет о явлении локального характера, в центре внимания оказываются условия возможности отношения к сущему в целом. Трансцендентальная философия — основополагающее исследование онтологической трансценденции. Проблема онтологической трансценденции формулируется в вопросе о возможности синтетических суждений a priori. Цель этого вопроса — поиск условий, при которых содержание созерцания может быть приведено к объективному единству апперцепции. Трансцендентальная философия содержит поэтому два раздела. В трансцендентальной эстетике рассматриваются условия, при которых объекты познания могут быть даны. Этот раздел занимается анализом форм созерцания, которое выступает условием возможности непосредственного отношения к действительности. Поскольку это созерцание связано с воздействием внешних объектов, оно является чувственным. Пространство и время суть формы созерцания явлений как действительных объектов чувственного познания. При этом «время есть формальное условие a priori всех явлений вообще» [1, т. 3, с. 108]. Последний тезис нуждается в прояснении. Кант понимает бытие сущего как objectivitas, Vorhandensein, т. е. как бытие естественно сущего (природы). Поскольку время — условие возможности созерцания всех явлений внешнего и внутреннего опыта, можно сказать, что время является условием всякого онтического познания. Это определяет самостоятельное положение трансцендентальной эстетики в критической философии, вопреки утверждению представителей неокантианства, которые считали, что эстетика должна быть сведена к логике. В действительности, трансцендентальная эстетика содержит априорные условия, позволяющие применять онтологическую систему понятий и основоположений рассудка к предметам возможного опыта. Таким образом, Кант впервые в истории европейской метафизики дает онтологическую интерпретацию чувственного познания. Система понятий и основоположений чистого рассудка разворачивается во втором разделе учения о началах познания — трансцендентальной логике, которая является онтологией в собственном смысле слова. Задача трансцендентальной логики заключается в том, чтобы указать источник происхождения чистых рассудочных категорий и установить способ, каким данные опыта подводятся под эти категории. Сами категории в таком случае являются всеобщими онтологическими предикатами и представляют собой формы единства для синтеза содержания чистого созерцания, т. е. формы единства синтеза времени. Применение чистых рассудочных категорий к явлениям опыта связывается таким образом с понятием трансцендентального определения времени, которое Кант называет схемой подведения явлений под категории. Схематизм чистого рассудка становится возможным в результате деятельности трансцендентальной способности воображения, т. е. способности синтетически возводить различные представления — в данном случае эмпирические явления и чистые рассудочные категории — в образ единого познания. Идея схематизма лежит в основании высшего основоположения всех синтетических суждений a priori: «…всякий предмет подчинен необходимым условиям синтетического единства многообразного [содержания] созерцания в возможном опыте» [1, т. 3, с. 234]. Это означает, что условия возможности опыта — время как чистое созерцание, трансцендентальная способность воображения как условие онтологического синтеза и чистые рассудочные категории — рассматриваются как условия возможности предметов опыта. В таком случае основная цель критической философии — не построение теории познания, а исследование условий возможности онтологии. Одно из решающих открытий Канта, оставшееся вне поля зрения неокантианства, заключается в признании времени в качестве определяющего основания отношения к действительности. Именно в этой точке осуществляется расхождение традиции трансцендентальной философии с представлениями догматической метафизики. Кант рассматривал идею познания a priori только в отношении предметов чувственного созерцания. Гуссерль расширил область априорного знания и ввел понятие категориального созерцания. Конструктивная критика кантовской концепции a priori не помешала Гуссерлю сформулировать близкое духу идей Канта положение: «…идеальные условия возможности категориального созерцания вообще соотносятся с условиями возможности предметов категориального созерцания и возможностью категориальных предметов как таковых» [8, S. 189]. Еще одно существенное достижение кантовской критики разума заключается в онтологической характеристике диалектики как логики видимости. Кант показывает, что диалектика чистого разума не является случайностью, но принадлежит самой природе конечного человеческого познания. Одним из наиболее серьезных следствий произошедшего благодаря критике разума поворота стало изменение представления о взаимоотношениях между логикой и онтологией. Школьная формальная логика опиралась на идею познания посредством одного только разума. В рамках такой логики понятие бытия было представлено как «неопределенное непосредственное», пустое мышление и пустое созерцание. Отношение к идее бытия определялось «логическими» предрассудками. В феноменологической трансцендентальной логике возникает требование построения онтологии на основании идеи первоначального созерцания. Эта задача формулируется в фундаментальной онтологии «Бытия и времени» Хайдеггера. Хайдеггер обнаруживает, что за «логическими» предрассудками скрываются нуждающиеся в разрешении проблемы. Так, утверждение, согласно которому бытие есть наиболее общее, а следовательно, абстрактнейшее понятие, приводит к вопросу о характере единства бытия в противоположность многообразным определениям существующего. Это единство не является единством родового понятия, но представляет собой единство по аналогии, т. е. единство в отношении к первой причине. Положение о невозможности логической дефиниции понятия бытия в силу возникающей в этом случае ошибки наличия circulus vitiosus в определении приводит к проблеме онтологического различия, которую Хайдеггер формулирует в тезисе «бытие не есть сущее» [6, S. 4]. Наконец, тезис о непосредственной самоочевидности смысла понятия бытия наталкивается на парадоксальный вывод: несмотря на отсутствие в общепринятой логике и онтологии ясного и отчетливого понятия бытия, тем не менее существует смутное, неотчетливое предонтологическое понимание смысла этого понятия. Задача фундаментальной онтологии — это движение от предонтологического к онтологическому понятию бытия. Такое движение необходимо, поскольку условия возможности онтологии как науки о бытии сущего являются одновременно условиями возможности онтических наук. Таким образом, вопрос о бытии — обязательное условие всякой метафизики. Из предварительного анализа структуры этого вопроса становится очевидным: поскольку всякий вопрос является исследованием, исследование же — отношение к действительности, то отсутствие вопроса означает, что отсутствует и детально разработанная аналитика человеческого существования и определяющей это существование трансценденции. Поэтому «Бытие и время» — новая разработка идеи трансцендентальной логики. Трансцендентальная логика «Бытия и времени» содержит исследование условий возможности онтологического познания и представляет собой попытку феноменологического обоснования метафизики. Метафизика принадлежит сущности человека в качестве естественной предрасположенности его существования. Поэтому фундаментальная онтология является онтологией человеческого существования. Тем не менее «Бытие и время» не содержит философской антропологии. Главная цель работы — экспликация времени в качестве горизонта понимания бытия. Традиционная онтология в ее отношении к бытию исходила из связки «Бытие и разум». В таком случае «Бытие и время» выражает не просто название книги, но является определением новой идеи онтологии. Совершенно очевидным является тот факт, что возникновение фундаментальной онтологии Хайдеггера было бы невозможным, если бы не в системе критики разума Кант не показал решающую роль времени в качестве общего условия возможности отношения к существующему в целом. Следует все же отметить, что кантовская критическая система сохраняет основную тенденцию понимания разума в качестве основополагающей и высшей способности познания. Об этом свидетельствует положение разума в практической философии Канта. С этой точки зрения можно было бы сказать, что в «Критике практического разума» Кант отступает от тех позиций, которые он занимает в системе теоретической философии, и в практической философии критика разума является недостаточной. Но даже несмотря на это, главная заслуга Канта заключается именно в подготовке почвы для идеи онтологии, которая могла бы стать основой для философии как строгой науки.
Список литературы
Кант И. Критика чистого разума // Кант И. Сочинения: в 6 т. М., 1964.Кант И. О вопросе, предложенном на премию Королевской Берлинской Академией наук в 1791 году: какие действительные успехи сделала метафизика в Германии со времени Лейбница и Вольфа? //Там же.М., 1966.Хайдеггер М. // Ясперс К. Переписка 1920—1963. М., 2001.Baumgarten A. Metaphysica. Magdeburg, 1757.Heidegger M. Sein und Zeit. Tübingen, 1979.Heidegger M. Phänomenologische Interpretation von Kants Kritik der reinen Vernunft // GA, Bd. 25. Hrsg. von Ingtraud Görland. Frankfurt a. M, 1987.Husserl E. Ideen zu einer reinen Phänomenologie und phänomenologischen Philosophie. Halle a. d. S., 1922.Husserl E. Logische Untersuchungen. Bd. 2. II Teil. Tübingen, 1980. Данная статья впервые была опубликована в сборнике «Классический разум и вызовы современной цивилизации» (2010): Мухутдинов О. М. Онтология Канта и Хайдеггера// Х Кантовские чтения. Классический разум и вызовы современной цивилизации: материалы международной конференции: в 2 ч. /под ред. В. Н. Брюшинкина. — Калининград: Изд-во РГУ им. И. Канта, 2010. Ч. 1. C. 365 – 373.
Интересная заметка. Но опять же захотелось сказать проще (как я уже сказал здесь - http://transcendental.ucoz.ru/forum/9-50-5272-16-1402856403 ). Первая философия издавна получила название метафизики. Зачем его менять? Поэтому все попытки заменить метафизику на антропологию, этику, эстетику, логику, феноменологию и даже только на онтологию или только на гносеологию (и даже только на трансцендентальную философию) терпели и будут терпеть крах. Пусть метафизика остается первой философией в сумме онтологии и гносеологии. Что тут мудрить? Так думал или, во всяком случае, поступал Кант. Олег Мухутдинов привел цитату о равенстве метафизики Канта и онтологии на основании того, что онтология занимается предметами и т.д. Но также можно привести и цитату, что трансцендентальная философия занимается не столько предметами, сколько способами (методами) и т.д., то бишь она есть гносеология. А ларчик просто открывается: метафизика есть онтология + гносеология. И никуда от этих двух ипостасей первой философии не уйти.
), то "евреи" всего лишь вид человеческого рода (нация), и дискурсивная практика "нас" к "ним" и дискурсивная практика "их" к "нам" формально и содержательно должна определяться принципом категорического императива. 