Современный трансцендентализм

При этом Кант отвергает как локковскую эмпирическую дедукцию [КЧР, 97], которая пытается «вывести» все понятия, в том числе и априорные, из опыта (путем абстрагирования и/или рефлексии; см.: «Локк очень ошибся в том, что думал получить все свои понятия (в том числе и априорные. - К.С.) при помощи опыта» [Кант И. Из рукописного наследия (материалы к «Критике чистого разума», Opus postumum). М.: Прогресс-Традиция, 2000. (далее – № 28), 144]), так и противоположную эмпирической концепцию «преформации чистого разума», постулирующую принцип самопроизвольного, без учета опыта, зарождения и развития (generatio aequivoca) априорного знания [30, 117 118], и примыкающую к ней концепцию врожденных идей (Декарт, Крузий), поскольку «допускать их [понятия] в качестве уготованных и врожденных… [как, впрочем, и самозарождение понятий. — К.С.] очень уж не по философски» [28, 144]. Вот как Кант ставит эту проблему в подготовительных материалах к КЧР: «Являются ли понятия только эдуктами (т.е. выводимыми из первоначальных задатков интеллектуальными образованиями, или результатом преформации понятий — К.С.) или же продуктами (преформация и эпигенезис). Продуктами либо физического (эмпирического) влияния, либо сознания формальных характеристик нашей чувственности и рассудка по поводу опыта, стало быть все же продукты a priori, а не a posteriori [28, 72 – 73 (фр.102)].

Биологическая концепция эпигенезиса, на которую Кант часто ссылается, была предложена Каспаром Вольфом (русский биолог немецкого происхождения; старший современник Канта (род. в 1734 г.)). В концептуальном плане она занимает как бы среднее положение между популярным в то время преформизмом (все развитие предопределено внутренними факторами, или, например, Богом) и (последующим) дарвинизмом (развитие определяется внешним случайным отбором и/или случайными генетическими мутациями), учитывая как внутреннюю логику саморазвития, так и внешний случай. Кстати, сейчас в биологии эпигенезис стал возрождаться (как альтернатива неодарвинизму), см., например, "эпигенетическая теория эволюции (ЭТЭ), развиваемая М.А.Шишкиным и др.)

Кантовский подход к проблеме априорного состоит в том, что интеллектуальные понятия «приобретены (но не у чувств» [28, 74] (см.: «Ведь предметы, которые мы лепим из глины, к примеру, кирпичи, приобретают форму от нас, при том, что глина берется из земли» (там же), а «возникают по своей природе через рассудок — [как рефлексия] по случаю опыта, так как рассудок формирует по случаю опыта и чувств понятия, которые отвлечены не от чувств, но от [действия] рефлексии над чувствами… [и] это действие рефлексии осуществляется нами, как только мы получаем чувственные впечатления» [28, 143 — 144]. А суть (эпи)генезиса (resp. трансцендентальной логики) состоит в том, что априорные формы возможны лишь посредством «чистого синтеза представлений» [КЧР,85; В 104], т.е. могут быть получены посредством определенных «действий чистого мышления» [КЧР, 73; В 81] (ранее мы определяли это как трансцендентальный конструктивизм)

Что без категорий, подобных понятию причинности, не существует очевидной связи вещей, a следовательно, и объективного опыта, это факт установленный и неоспоримый. Вопрос дедукции касался его объяснения: как возможно согласие этих понятий с объектами? Согласие это состоит или в предустановленной гармонии, или в естественной связи обоих; последнее имеет две возможности: или понятия делаются возможными через посредство опыта, или опыт через посредство понятий. Поэтому разрешению этого вопроса представляется три пути.

Если мы примем предустановленную гармонию, то категории, например понятие причинности, будут прирожденными укладами нашего разума, согласующимися с законами природы. Познание объектов в таком случае не порождается, а уже дано или предустановлено в этом укладе: поэтому Кант называет эту гипотезу, которая принадлежит Лейбницу, "известным видом системы предустановления (Prдformationssystem) чистого разума". Гипотеза эта негодна не только потому, что оставляет неисследованным происхождение предустановленной гармонии и не определяет ее область, но еще и потому, что она не объясняет самого дела; она объясняет только то, почему мы в силу нашей природы понимаем вещи по закону причинности, но не объясняет, почему объекты в силу их собственной природы подчиняются этому закону; она объясняет причинность только как закон мысли, а не как закон природы. Поэтому эта гипотеза необходимо приводит к скептицизму.

Примем, что понятие причинности возникает из опыта, как этого хотел Локк; тогда происхождение категорий - эмпирично; сами они уже не суть понятия a priori, не независимы от опыта, потому не суть его условия; тогда опыт или является необъяснимым, предполагаемым фактом, или он должен быть выведен из факторов, совершенно лишенных познания; это было бы, как говорит Кант, "известным видом generatio aequivoca". Необходимое следствие этого есть отрицание возможности всякого познания и объективного опыта. Следовательно, обе первые попытки последовательно ведут к скептицизму, который высказал и принял Юм, как выражение всей догматической философии.

Остается, следовательно, только третий путь, который и выбрала Критика в своей дедукции; чистые понятия рассудка суть условия, делающие опыт возможным; подобно пространству и времени они не суть ни прирожденные идеи, ни эмпирические понятия. Было время, когда Кант сходился с Юмом в том, что причинность есть понятие опытное и что опыт не в состоянии дать действительного познания. Теперь же, после долгого и глубоко проникнувшего исследования, он увидел, что в действительности дело обстоит наоборот. Понятие причинности, как и вообще категории, не суть продукты опыта, а его условия: они не получаются опытом, a они создают опыт. Объективный опыт, т. е. явления и их необходимая связь, возникает и развивается из условий разума. Это учение Кант метко обозначает "системой эпигенезиса чистого разума".

Кантовский полуответ: они (категории) образуются благодаря метафизической дедукции.