Проштудировал и закончил читать (раньше книги Голосовкера) труд И.Н. Тетенса «О всеобщей спекулятивной философии» (М.: «Канон+», 2013. Далее ссылки буду давать на это издание). Впечатление потрясающее! Для сравнения на ум приходит биология, когда, зная уже магистральное развитие видов животных, вдруг на отрезанном от остального мира острове обнаруживаешь параллельные виды и подвиды. Однозначно оцениваю Тетенса как параллель трансцендентальной философии Канта, в чем-то тождественную, а в чем-то разнящуюся, но не как ошибочное или недоразвитое отклонение, а вполне нормальную вариацию решения трансцендентальных проблем. Не могу сразу, за один присест выложить всю аргументацию. Буду разворачивать ее постепенно. У кого будут претензии к постепенности, как в теме с Голосовкером, предлагаю самим враз высказаться.
Поскольку в соседней теме по Голосовкеру меня упрекали также в отсутствии демонстрации строгой классификации познавательных способностей, то начну именно с подготовки такой демонстрации. Это не будет внешним по отношению к Тетенсу, потому что у него нашел сходные интуиции.
В человеческой культуре существуют десятки, сотни, если не тысячи методов и способов познания. В метафизическом плане все они именуются гносеологическими формами. Помимо них есть ее и онтологические формы. Человек, механически связывающий вместе все формы (методы), впадает в крайность эклектики (замечание Дмитрия). Человек, выделяющий, какую-либо одну или группу форм в качестве центральной, впадает в другую крайность – моно-абстрактности (мое замечание). Выход? Необходимо утвердить единую субстанцию для всех без исключения форм (в том числе и методов) как прошлых, так и настоящих и даже будущих. По отношению к этой субстанции все они (а не только избранные) должны выступать ее модусами или, говоря современным логическим языком, модами.
Такова формали – субстанция форм. (Термин «формалия» – мой неологизм). Пояснение. Все методы и способы познания – например, анализ и синтез, индукция и дедукция, интерпретация и феноменология, диалектика и догматика, созерцание и воображение, и т.д. и т.п., включая трансцендентальный метод – суть модусы (моды) формалии. Ответ на возражение Дмитрия: в концепте формалии нет никакой эклектики, ибо в ней все методы не сливаются в кучу, а каждый работает в своей области и решает свои познавательные задачи. Синтезируются лишь понятия (как у тетенса, см. ниже) об этих методах и способах познания в нечто им всем общее. И это общее – быть активными, отражающими и организующими содержание формами. Вот пока кратко, ибо на эту тему в течении 40 лет писал столько всего, что обозреть здесь невозможно. Буду разбираться пошагово вместе с желающими, если таковые появятся.
Моя интерпретация системы Тетенса базируется на том, что Тетенс как раз проинтуичил понятие формалии. Всего лишь три логических шага ведут у него к этой интуиции. Шаг первый – разделение двух видов понятий, а отсюда и двух миров: материального и имматериального (касательно понятий: понятий об объектах и понятий о духовных и интеллектуальных вещах) [c.106]. Шаг второй – нахождение общего между двумя этими мирами – области трансцендентального – и, следовательно, особых трансцендентальных понятий, отражающих эту область [c.107]. Шаг третий – постулирование особой, самобытной, почти субстанциальной области, задающей принципы и законы всем другим областям, предметам, феноменам и понятиям. Эту самобытность он и придает трансцендентальной области, уже исключая из нее материальное и имматериальное и наделяя ее атрибутами необходимой всеобщности [c.106] и формального основополагания [с.94]. Вот цитата: «Но в самих всеобщих принципах… нет, собственно ничего, что зависит от идей, и что делает необходим обращать свой взор на субъект и предикат. Они являются настоящими формальными основоположениями, порождениями разума, у которых рассмотрению не подлежит ничего, кроме формы или способа действия» [с.94]. Я довожу эту интуицию до логического конца и называю такую трансцендентально-субстанциальную сферу формалией, которая ничего не производит кроме форм, являющихся ее способами (методами) действия.
О терминах «трансцендентное» и «трансцендентальное» у Тетенса
Небольшое методологическое отступление, чтобы дальше не было недоразумений. Оно полностью соответствует точке зрения А.Н. Круглова, высказанной в предисловии к книге: «Для Тетенса, как и других немецких мыслителей до 1787 года, не существовало никакого значимого различия между трансцендентным и трансцендентальным: оба понятия являлись немецким и латинским вариантом одного и того же» [с.24]. Лишь Кант начал разводить эти термины, наделяя их своими специфическими смыслами (хотя и у него кое-где проскакивают сбивки - терминов, но не смысла). Тетенс почти везде в тексте использует термин "трансцендентное", но если разобрать это использование с учетом кантовских дистинкций и их последующего развития, то становится понятно, что почти везде, где он говорит о трансцендентном, на самом деле он говорит о трансцендентальном. В этом смысле я полностью согласен с А.Н. Кругловым: "Трансцендентное-трансцендентальное означает у него нечто всеобщее, объединяющее в себе совместные свойства как материального, так и имматериального миров. Исходя из этого, название сочинения можно было бы прочитать и по-другому, а именно «О (всеобщей) трансцендентальной философии»" [с.25, выделение мое – С.Б.]. Из этого и буду исходить и этого буду придерживаться в дальнейшем, везде в цитатах Тетенса интерпретируя трансцендентное как трансцендентальное (с добавлением расширения в скобках).
Термин "трансцендентальное" принимает свое современное значение лишь у Канта, но не у Тетенса. Поэтому переименование некорректно. Тетенс кантовского трансцендентального еще не знал.
А в то (до-кантовское) время длилась еще средневековая традиция трансцендентализма, идущая от Фомы и Дунса, которая развивалась в пред-кантовские/пред-тетеновские времена у немцев (Шарф? и др.). Подробнее см. у того же А.Круглова.
Сергей, и это всё, что Вы можете сказать? Похоже и в этой теме разговора не получится из-за непонятной мне предвзятости. Я разве говорил, что Тетенс знал кантовский трансцендентализм? Его работа вышла в 1875 году, а КЧР: 1 издание - в 1881, 2-е - в 1887 году. Школьнику ясно, что не знал. Тем интереснее разобрать параллели. Вот, забегая вперед, несколько из них.
"Трансцендентаная [трансцендентальная] философия... занимается только тем, что возможно и необходимо во всех видах вещей вообще" (с.66). Разве не слышится здесь: и будущий кантовский "возможный опыт", и понятие "априорная необходимость"? А вот и прямо об априорности:
"Если речь идет о тех или иных отдельных телах... и если о них следует судить исходя из их внутренней природы, так сказать а priori, то понимают, что важнее знать не материал, из которого они сделаны, а способ переработки, при помощи которого этот материал был модифицирован... Не иначе происходит и в деятельности рассудка" (с.106). Тут тоже разве не слышится кантовское: трансцендентальная философия занимается не столько предметами, сколько способами познания. А это почти за десятилете до Канта!
"Как грезы, таки наши самые истинные мысли имеют своим материалом наши ощущения. В этом общем отношении всех понятий к ощущениям не может состоять причина того, почему некоторые из них соответсвуют предметам, а другие являются пустыми образами. Это различие возникает из способа, которым способность мышления перерабатывает ощущения в представления об объектах" (с.106). И снова слышится и первостепенная роль трансцендентального метода, и первостепенная роль ощущений, что мы неоднократно фиксировали на форуме, вслед за Кантом, как эмпирический реализм.
Так что вопрос должен ставиться не так: знал ли или нет Тетенс кантовский трансцендентализм? а так: знал ли или нет Кант тетенсовский трансцендентализм?
Что же касается некорректности переименования, то, мне кажется, совершенно некорректно как раз обратное: именовать то, что говорит Тетенс современным понятием "трансцендентное" ("трансцендентизм"), ведь тогда и кантовские трансцендентальные идеи не могут носить имя трансцендентальных.
Сообщение отредактировал СБ - Четверг, 19.06.2014, 23:32
Так что вопрос должен ставиться не так: знал ли или нет Тетенс кантовский трансцендентализм? а так: знал ли или нет Кант тетенсовский трансцендентализм?
Я же говорил, что трансцендентальный метод — это общефилософская штука. То есть вопрос должен ставиться, как минимум, так: знали ли Кант с Тетенсом трансцендентализм Платона. Ответ: конечно, знали. Через неоплатонизм, хотя бы.
Поэтому задача сравнения философов по методу, в данном случае трансцендентальному, не верна в принципе. Сравнивать =различать надо не по методу, а по стилю, то есть по характеру =способу =степени умения владения этим методом или по той сфере, тому опыту, где этот метод они применяют.
«12.3.1971. ...В учении об идеях, если читать подряд тексты Платона,большей частью полная неразбериха. Поэт и писатель и не обязан всё расчленять, разбирать как профессор. В «Филебе», например, noys, ум, берется в таких разных смыслах! Он и полноценное бытие, и сам Зевс, и что угодно. Платон не хочет ничего, ни даже свою логику, логически представлять. Даже «Тимей», поздно написанный, где всё казалось бы должно упорядочиваться, содержит возвращения к прежней манере. Стиль платоновский до сих пор еще не изучен. ... Платон – это бесконечность, безбрежное море. Самый стиль его, я говорю, не изучен еще. Эти его речи даже в «Пире», изъезженном вдоль и поперек, не изучены. Состав, структура диалога – ничего не изучено. У него есть разные декадентские украшения, проследить их трудно. Разве есть какая-то определенная структура речи рассказа Эра в X книге «Государства»? А ведь явно у Платона тут был какой-то план, только он не раскрыт. Я предполагаю заняться структурой его книги. ... 15.6.1975. ...А к Бердяеву на квартиру я попал так. Религиозно-философское общество перестало собираться в 1917 году. Продолжало существовать еще какое-то время лопатинское университетское общество, в Мерзляковском переулке, психологическое.[247] Я читал там о сходстве «Парменида» и «Тимея» у Платона. Меня поддерживал Ильин; Франк очень ценил меня. Флоренский выступил и сказал, что отношение между «Парменидом» и «Тимеем» можно понимать глубже; Флоренский не любил абстрактную мысль. – Флоренский любил магию вещества (Гальцева). Тут дело немного в другом. У Флоренского всё дрожит, каждая фраза дрожит. Это уже новое ощущение времени. Он в этом отношении декадент. Но Флоренский прекрасно разбирался в православии, не то что Бердяев. Флоренский не только знает догматы, но так их глубоко чувствует, так проникновенно, что никто в XIX, а тем более в XX веке не сравнится. Булгаковское богословие это академия, а Флоренский социально трепетал». Лосев Бибихину.
Так что философы отличаются не методами, а стилями. «Флоренский любил магию вещества (Гальцева)» Да разве в этом дело?! Да мало ли кто любит магию вещества! «Тут дело немного в другом. У Флоренского всё дрожит, каждая фраза дрожит. Это уже новое ощущение времени». Вот, в чем дело! Тут новое ощущение времени. Новое, то есть свое, то есть Флоренского ощущение. То есть стиль Флоренского в этом новом ощущении.
Поэтому, СБ, методов всего четыре. А десятки тысяч, как Вы насчитали, — это не методы, а стили. «Стиль же — это сам человек» (с) Бюффон. Вот сколько философов, столько и стилей. Но метода философских всего четыре. И так же как из нескольких философов нельзя сделать одного =синтетического, так же нельзя синтезировать и их стили. Ну и методы тоже.
Сообщение отредактировал onomatodox - Пятница, 20.06.2014, 01:13
1. Эпистемологический поворот в метафизике. См. определение метафизики у Баумгартена (как предтечи и Тетенса, и Канта): наука о первых принципах познания.
2. Априоризм Канта. См. его первое/начальное определение ТФ из 1-го изд. КЧР.
ТФ (= трансцендентализм) как исследование априорных принципов познания. (т.е. к п.1 добавляется специфицирующий его п.2)
3. Уточнение трансцендентального во 2-м изд. Вопрос о возможности априорного (т.е. к п.1, п.2 добавляется третий новый пункт, уточняющий п.2: предмет ТФ - не априорное, а возможность априорного). Ключевой - фр. [В81] (пора от В25 переходить к B81 (или учитывать его)!)
3.1. Первое понимание возможности априорного. Его генезис (скорее всего, это и есть линия Тетенса): проблема происхождение априорного, его (эпи-?)генезис. Нахождение первой способности.
3.2. Второе понимание априорного: семантика, обоснование/дедукция априорного в опыте (письмо к Герцу). Собственно Кант. Трансцендентальная аргументация (= трансцендентальная дедукция). Хотя полностью от 3.1. Кант не отказывается, его концепция эпигенезиса (близкая мне по постановке проблем). Но все же развитие не субъективной (психологизм) , а объективной дедукции (семантики): см. предисловие к 1-му изд. Причем сам Кант в этом отношении противопоставляет свой подход Локку, Юму и Тетенсу (3.1 vs. 3.2).
...задача сравнения философов по методу, в данном случае трансцендентальному, не верна в принципе. Сравнивать =различать надо не по методу, а по стилю...
Полностью с Вами согласен. В данном случае я и не говорю, что у Тетенса и Канта разный метод. У них один метод - трансцендентальный (см. заголовок темы). Так вот и давайте сравниавать их стили, смотртеь в чем они схожи, а в чем различаются. Хотелось бы услышать и ваше мнение по этому поводу.
ЦитатаSergKatrechko ()
Можно ли назвать концепцию Тетенса трансцендентализмом?Вряд ли...
Это нуждо аргументировать. Хорошо, что привели ссылку на кантовский сборник. Во всяком случае уже два человека А.Н. Круглов и С.Г. Секундант считают так же, как и я. А Секундант так прямо заявляет о необходимости развенчания предрассудков касающихся Тетенса. Пока Вы только показываете а) элементы трансцендентализма, которые были у Канта, но которых не было у Тетенса. Верно. Но Вы не показываете б) элементы, которые у них схожи, и в) такие, которые были у Тетенса, но завуалированы или отсутствуют у Канта.
Полностью с Вами согласен. Так вот и давайте сравнивать их стили, смотреть в чем они схожи, а в чем различаются.
Эва, «мы дошли до стиля»?! Так для этого надо вначале понимать, что такое стиль. Это как минимум год у нас займет, если не больше.
Поскольку стиль - это высшая форма, высшая категория и категория эстетическая, а эстетика - это последняя глава онтологии:
«4.8.1970. ...По поводу моего замечания, что Аристотель это всё-таки онтология, а у Лосева всё эстетика, он возразил: «Эстетика – заключительная часть онтологии, онтология завершается эстетикой. Эстетика последняя глава онтологии Платона и Аристотеля. Эстетика – завершительная онтология»». http://uni-persona.srcc.msu.ru/site/authors/bibihin/losev.htm
то можем на заброшенном форуме по современной онтологии начать разбираться http://ontology.ucoz.ru/forum/2
«Начало лета 1979. Я опоздал на защиту Гасана Гусейнова. Я ехал из «Мысли», в который раз перебирал возможности поворота дела[271]; наконец, меня оштрафовал в троллейбусе вежливый изувер, хотя я точно помню, что билетик купил и даже оторвал от него для экономии водителя лишь малую часть. В большую аудиторию на первом этаже после хождения по верхним коридорам и разузнавания я вошел уже только при заключительном слове Лосева – и сразу был зачарован, как пятнадцать лет назад, его голосом, дерзким, поднимающим.
«Одно дело миф сам по себе, другое – миф в каком-то своем инобытии. Это нагрузка мифа, которая самому мифу еще не принадлежала. Гусейнов умеет читать Эсхила таким образом, что форма и содержание как-то не различаются. Убедительно, ясно, с умением так хорошо сказать, что вопросов не возникает! Интересно, что образы Эсхила мифологичны и немифологичны одновременно. Сказать, что Эсхил сводится к художественным образам, мало. Образы искусства служат предметом любования. А у Эсхила образ есть и огромная жизненная образующая сила. Правда, на дворе уже 5 век и миф перестает существовать, однако миф составляет всё-таки еще мировоззрение Эсхила, и трудно сказать, где у него миф, а где не миф. Тут и не художество и не проза, и не миф и не реальность. Это и не просто искусство, и это не миф, и это не отсутствие мифа. После ознакомления с диссертацией я понял, что Гусейнов хочет еще раз развернуть и в сотый раз прочитать Эсхила. Теперь, после Гусейнова, мы знаем, что Эсхил это и не искусство, и не миф. Тогда что же? А вот!.. (загадочно и вызывающе). Это такая специфика, которая заслуживает изучения! Я тоже рекомендую развернуть Эсхила и прочитать его иначе. Еще близки тени прошлого, когда Эсхил излагался как? Содержание излагалось! Ну, разве что кто-то разбирал немного образы. Так как эти тени прошлого еще не ушли и так как еще есть тенденция излагать содержание, – прошло 20–30 лет, как они ушли, но они еще не ушли, они еще летают между нами, – то я прошу вас: посмотрите, как поднялась филология! Она ставит проблему стиля! Мы дошли до стиля! Даже мои профессора, они не занимались стилем. А? Почему? Время тогда еще не пришло[272]. А теперь пришло. Так что Гусейнов очень современный исследователь. Он изучает образы, символы, не знаю как назвать – судьбы; я не люблю этого словоупотребления и только по старинке им пользуюсь. Есть место, где судьбу, например, взвешивают. Судьбой является и сам Олимп. И есть мойры, богини судьбы, насельницы Олимпа, которые явно подчинены Зевсу. Я всегда объяснял это исторически. Раньше судьба считалась выше Бога. Потом было признано всемогущество Зевса, рядом с которым уже не было никакой самостоятельной судьбы. И, наконец, когда люди перестали бояться судьбы, она стала подчинена разумным обстоятельствам. Это тройное подразделение, тройственное отношение к судьбе структурно сохраняется, по-моему, до конца античности.
– Тут мне хотелось бы уже задать вопрос Гусейнову, который выступает перед нами как крупный исследователь…»
Пока Гусейнов отвечал лосевский вопрос в том смысле, что судьба это как бы и есть жизнь, снова севший на свое место в президиуме Лосев на вид заснул и словно ничего не слышал. Но после слов Нахова: «Вы удовлетворены ответом Гасана?» оказалось, что А.Ф. весь внимание. «Вот я скажу еще два слова. То, что ты сейчас возразил, относится к драматической специфике V века, а в общем, вижу, ты со мной согласен. И дай мне еще два слова, Исай. Не могу не повторить: Эсхил заново сейчас читается! Свежесть нового подхода! Из тысячекратно прочитанного текста возникает новый образ!» http://uni-persona.srcc.msu.ru/site/authors/bibihin/losev.htm
Да ни у одного философа стиль еще не изучен. Это мы бы с Вами, СБ, по-настоящему двинули бы науку — и философию, и филологию, — ежели б изучили, хотя бы у одного кого...
Сообщение отредактировал onomatodox - Понедельник, 23.06.2014, 00:04
С.Катречко поставил вопрос о классификации способов познания ( http://transcendental.ucoz.ru/forum/21-110-5287-16-1403157132 ). Приступаю к ответу на этот вопрос. Однако прежде, чем подступиться к этому, необходимо ответить на вопрос: что такое способ познания вообще? Каков ответ С.Катречко, пока не знаю. Подожду. Мой же вариант ответа исходит из концепта формалии. Вот он. Способ познания есть такой модус формалии, при функционировании которого получаются формы, именуемые знаниями. А раз так, то и дальнейшая классификация способов познания должна опираться на структуру формалии и последующие ее дифференциации. Но это соответствует моему стилю. Ономатодокс (в последних сообщениях) призвал изучать стиль Тетенса. Попробуем подобраться к этому вопросу, сравнивая наши стили со стилями классиков. Но по порядку.
Сообщение отредактировал СБ - Вторник, 24.06.2014, 16:26
Два класса ощущений и три класса понятий, по Тетенсу
Мы уже видели, что по Тетенсу формалия предполагает материю и имматерию (сообщ. № 3 и 4), поскольку базируется на них, как нечто третье. Именно исходя из этого Тетенс предлагает различать два класса ощущений (чувственности) и три класса понятий. «Имеются два класса ощущений: внешние, ощущения тел и телесных свойств, и внутренние, ощущения нас самих, мышления, воления и т.д. [c.108]. Первые – ответственны за предоставление нам непосредственных знаний о материи, вторые – за предоставление непосредственных знаний об имматерии. Имеется ли аналогичное разделение у Канта? Смею утверждать, что да. Но все-таки, если в целом посмотреть нагрузку на эти ощущения, то у Канта приоритет отдается внешним ощущениям, так как они доставляют материал о внешних предметах, внутренние же ощущения сливаются с многообразием форм остального субъектного мира. У Тетенса же это принципиальные и равные ипостаси, поставляющие материал: одни – о материальных предметах, другие – об имматериальных.
Однако если классов ощущений два, то классов понятий – три. «…Мы обладаем тремя довольно отличительными признаками для трех мысленных классов общих понятий, которые дают нам в руки ощущения, от которых они абстрагируются» [с.108]. Внешним ощущениям соответствуют понятия о материальных предметах, внутренним – понятия о имматериальных предметах, а поиск чего-то общего материи и имматерии и в то же время самостоятельного по отношению к ним приводит Тетенса к трансцендентальным понятиям [c.108]. И тут очень интересная ссылка у Тетенса на Канта: «…И если г-н Кант столь сильно настаивает на различении чистых рассудочных понятия и понятий чувственного познания, то мне это, в конце концов, кажется сходным с тем требованием, которое я здесь высказываю, а именно отличать собственно трансцендентное (трансцендентальное)» [c.108]. Надо помнить, что это еще до КЧР.
Тут есть два дискуссионных вопроса.
1) Если Тетенс предполагает, что в основе двух классов понятий (внешних и внутренних) лежат соответствующие предметы: материальные и имматериальные, не предполагая аналогичного предмета у трансцендентальных понятий, то Кант идет дальше и прямо говорит о трансцендентальных предметах (предмете). У Тетенса трансцендентальные понятия «…являются всеобщим духом, который содержится в обоих классах ощущений и в обоих видах представлений о материальном и имматериальном и от которого должно быть отделено все собственно материальное или имматериальное, поскольку рассудок должен обладать им в чистоте, с которой он желает употреблять его в трансцендентной (трансцендентальной) философии» [с.115-116]. Кант же показывает, что это не просто трансцендентально всеобщее, известное и предшествующей метафизике (= трансценденталии), а специфически предметно трансцендентальное. Насколько оно специфически является третьим – вопрос для дискуссии.
2) Может возникнуть вопрос: раз есть трансцендентальные понятия и даже соответствующий им трансцендентальный предмет (денотат), то не имеется ли тогда (по аналогии) и третий класс ощущений: в отличие от внешних и внутренних, трансцендентальные ощущения, которые позволяют ощущать (чувствовать) этот трансцендентальный предмет. По-видимому, Кант и пошел по этому пути, пытаясь придать статус такого третьего ощущения самосознанию трансцендентального единства чистой апперцепции, но насколько это у него получилось, я сказать не берусь. Поскольку такое самосознание полностью подпадает под определение внутреннего ощущения. Сам Тетенс, как бы предвидя это, пишет по данному поводу: «К внутреннему ощущению относятся также чувства о деятельности нашего мышления и видах нашего мышления, из которых берут свой исток понятия мышления и рассудка» [с.110, прим.]. Тут тоже вопрос для дискуссии. Я полагаю, что третьего класса ощущений нет. Впрочем, очень многие философы считают, что нет даже и второго класса – внутренних ощущений.
26.06.2014 Пишу из Института Канта. Совершил философское путешествие: Платон (СПб) - Кант (Калининград)
Специально для СБ, взял Кантовский сборник №47 со статьей/переводом Секунданта о Тетенсе.
М.б. получится поговорить с А.Кругловым по теме.
====
(дополняю уже из Москвы) Коротко переговорил. Точнее задал вопрос и получил ответ о трансцендентализме Тетенса:
1. Тетенс ближе к трансцендентализму КЧР Канта чем сам Кант времен диссертации. 2. По степени влияния на (формирование трансцендентализма) Канта все же большее влияние (по крайней мере официальное, по использованию текстов) оказал Баумгартен (хотя, это скорее мой тезис, который А.К. не стал опровергать и осторожно согласился).
От себя. Если трансцендентализм определить как вопрос о возможности априорного знания, то возможны две линии исследований (см. предисловие к 1-му изд; АXVI-XVII):
1. Субъективная дедукция категорий (или метафизическая дедукция), или проблема их генезиса. Кант это обсуждает и даже говорит об эпигенезисе, но особо ее не развивает, особенно при переходе ко 2-му изд., исключая все субъективно-дедуктивные // эпигенетические моменты (о трояком синтезе схватывания, воспроизведения/памяти и узнавания/рекогниции, исключенные из 2-го изд и приведенные в приложении к рус. переводу). (из замечания Канта (позже В.Васильева), это именно линия Тетенса).
2. Объективная дедукция (или трансцендентальная дедукция категорий), вопрос об их объективной значимости. Это главная кантовская тема, суть его трансцендентализма (см. АXVI (т.е. уже есть в 1-е изд.!; линия Канта) , судя по всему отсутствующая у Тетенса (надо более внимательно читать его работы).
Что касается Тетенса, то тут опять же есть два аспекта: историко-философский и метафизический.
I) Что касается историко-философского аспекта, то выскажу свою точку зрения по текущим вопросам. Собственно, я ее высказал уже в названии темы: Тетенс в истории философии представляет оригинальную параллель кантовского трансцендентализма. Откуда вытекают и мои ответы на вопросы, заданные А.Круглову. 1) На первый - точно такой же: "Тетенс ближе к трансцендентализму КЧР Канта, чем сам Кант времен диссертации". Это говорит хоть о толике приоритета. 2) О степени влияния на Канта не могу судить. Возможно, Баумгартен и ближе, но это, во-первых, не умаляет оригинальности концепций ни Канта, ни Тетенса и, во-вторых, ни Баумгартена и даже ставит тогда вопрос о целой традиции трансцендентальной философии со своими специфическими локальными "изумрудами" (Тетенсом, Баумгартеном и другими). 3) Есть и третий вопрос, который остался за бортом задавания А.Круглову, но меня здесь очень интересует: "В чем отличительная оригинальность концепции Тетенса?", поскольку философы такой ареол вокруг Канта воздвигли, что кантовская версия трансцендентализма является образцовым каноном, а все остальные разновидности - как бы жалкими преддвериями или копиями. Не жалкие копии они, а интересные уникальные концепты.
II) Что касается метафизического аспекта, то Вы правильно сказали, что надо более внимательно читать работы Тетенса (к чему я и призвал в этой теме). Но даже при этом у Тетенса, конечно, не найти такой развитой теории дедукции категорий (хоть субъективной, хоть объективной), что отнюдь не умаляет его философии. У него можно найти какие-то иные, весьма значимые концепты. Точно так же, как у Канта не найти очень многих метафизических теорий, вышедших на авансцену метафизики за последние три столетия после него. А для этого, чтобы четко понимать место и Тетенса, и Канта, и любого другого философа в системе современной метафизики, надо эту систему иметь или сконструировать. А оценивать метафизику Канта с точки зрения метафизики Канта - это, по Шекспиру, хвалить себя, глядясь в зеркало.
Интересно все-таки сравнить, а что думают по этому поводу классики. Я возьму для примера близкого мне сейчас по интересам Иоганна Тетенса, поскольку штудирую его труд «О всеобщей спекулятивной философии (см. детально на форуме «Современный трансцендентализм» тему «Тетенс – как историческая параллель Канту» – http://transcendental.ucoz.ru/forum/21-111-1).
Прежде всего Тетенс различает три вида понятий (с.106-107): 1) понятия, отражающие материальные предметы (приблизительно понятия естественных наук), 2) понятия, отражающие имматериальные предметы (приблизительно понятия гуманитарных наук, в том числе и философские понятия), и 3) трансцендентальные понятия – особые спекулятивные (метафизические) понятия, которые, по сути, у него равны категориям, а по форме доводят идею средневековых трансценденталий до логического конца, обосновывая категории как особый класс (о трансценденталиях см. в частности мое сообщение в ч.11 – http://philosophystorm.org/sut-filosofskikh-kategorii#comment-96229). К категориям у него относятся, например, такие понятия, как действительность, субстанция, причина, действие, изменение, необходимость, случайность, дух, бесконечность и некоторые другие (с.112, 209).
Какими характеристиками обладают категории, по Тетенсу? Природа категорий амбивалентна. Первое – это то, что отметили в ч.11 и Ю.Дмитриев, и особенно А.Андреев:
Андреев, 9 Июль, 2014 - 08:44, ссылка: "…категории – это неслиянные, непереходящие друг в друга идеи. Гипостазированные идеи".
А вот что пишет Тетенс:
«Первые наиболее всеобщие понятия (читай: категории – С.Б.) являются нашими представлениями о вещах или самих объектах вообще; это идеальные объекты в нас» (с.84).
Однако он тут же подмечает и вторую характеристику – ту, о которой говорит и А.Болдачев:
boldachev, 1 Июль, 2014 - 16:38, ссылка: "…в целом, понимание философской категории не как категории некоторого множества объектов, а как обращенного на себя элемента философского мышления вполне соответствует моим представлениям".
А вот Тетенс:
«Подобные основоположения и идеи (читай: категории – С.Б.), которые рассматривают в метафизике объективно, то есть как сами предметы, являются в нас, однако, только определенными субъективными способами представления и мышления, которые могут в нас наблюдаться, как и другие модификации и деятельности нашей способности мышления» (с.84).
И вот, разобрав характеристики категорий, Тетенс приходит к формам и методам их функционирования, которые обеспечивают им категориальный статус. Рассмотрим их.
1) Тетенс рекомендует методологически четко фиксировать объективность и субъективность и не смешивать их друг с друг другом. Для понятий вообще это выглядит так: «Всё, что в наших всеобщих понятиях является только субъективным, что вносится нашей собственной способностью мышления, должно быть тщательно обособлено от того, что действительно является объективным, что соответствует вещам вне нашего рассудка. Последнее означает реальность понятий» (с.70). А для категорий? «В нашем рассудке имеются понятия и принципы, и имеется весьма внушительный род тех из них (читай: категории – С.Б.), которые сами по себе обладают такой выдающейся и бросающейся в глаза очевидностью, что отыскивать и констатировать их наличие означает то же, что доказывать их реальность и истинность» (с.72).
2) «Они (читай: категории – С.Б.) являются настоящими формальными основоположениями, порождениями разума, у которых рассмотрению не подлежит ничего, кроме формы или способа действия» (с.94). Это соответствует моему пониманию категории как пустого или узлового места, которое может наполняться чем угодно, лишь бы осуществлялось функция единения и упорядочивания многого в одном.
3) И, наконец, Тетенс не упускает и признак системы. Все категории неизбежно находятся во взаимосвязи. Тетенс называет ее еще гармонией основоположений или гармонией истин. «…Эта гармония основоположений изгонят все сомнения в их надежности… Эта гармония истин воздействует в рассудке, как сила притяжения тел. …Они составляют посредством взаимного притяжения, прочно удерживающуюся систему» (с.92). Пожалуй, это авторитетное подтверждение моему тезису, что категории является элементами системы категорий (СК) и вне системы не могут рассматриваться, так как просто не могут быть удержаны.
Итак, у Тетенса обнаруживаются три критерия, которые проливают дополнительный свет на природу превращения понятия в категорию и ее функционирование. Это: 1) самоочевидная реализация и истинность понятия, 2) чистая форма разума/познания, 3) система категорий (истин).
О трансцендентальном концепте истины (на примере сравнительного анализа концептов истины у Канта и Тетенса) А. Теория истины у Канта
Теория истины у Канта на удивление проста (укладывается в три пункта).
1) Кант исходит из тривиального: истина есть соответствие знания предмету (объекту, вещи) (КЧР, 1994, с.74, 154). А поскольку знание обладает содержанием и формой, постольку такое соответствие разбивается на две половины: соответствие содержания и соответствие формы. Что касается первого, то Кант высказывается негативно: общего критерия истины в части содержания быть не может, разве что опыт – применительно к каждому конкретному предмету (с.74, 216). Что касается второго, то и тут ответ Канта негативен: если знание соответствует правилам мышления (рассудка, разума), то формально оно истинно, хотя нет никакой гарантии, что оно при этом соответствует предмету (с.75, 130, 215). А имеется ли у него что-то позитивное?
2) Прежде чем ответит на этот вопрос, надо вспомнить о кантовском (коперникианском) перевороте: вещи (предметы) таковы, каковы наши знания о них или способы познания их. Если так, то тогда о соответствии чего чему может идти речь? Тогда речь должна идти о соответствии каких-то одних знаний, которые считаются знаниями о предмете, каким-то другим знаниям или способам познания, которые, согласно Канту, сами эти предметы и есть. Это еще не решение, но это уже позитивное определение.
3) А вот и решение. Вскрытие лжи в знаниях (а следовательно, фиксация истины) «…должно производиться с помощью трансцендентальной рефлексии, посредством которой… всякому представлению указывается его место в соответсвующей ему познавательной способности, а стало быть, определяется и влияние познавательной способности на представление» (с.216). Таким образом, на место двум традиционным критериям истины – опыту и правилам мышления – у Канта приходит трансцендентальная рефлексия, как раз вскрывающая соответствие знания (представления) собственному (имманентному ему, производящему его) способу познания.
Вот и вся теория истины у Канта. B. Теория истины у Тетенса
Что «нового» (по отношению к Канту) находим у Тетенса?
1) Тетенс, тоже не отступает от традиционного: истина есть соответствие знания предмету (объекту, вещам) («О всеобщей спекулятивной философии», с.126, с144). И предлагает: «Всё, что в наших всеобщих понятиях является только субъективным, что вносится нашей собственной способностью мышления, должно быть тщательно обособлено от того, что действительно является объективным, что соответствует вещам вне нашего рассудка» (с.70). Причем он различает два источника заблуждений: фантазию и спекуляции разума (рассудка, мышления).
2) Показательно, что он (до Канта !) также упирается в «кантовский» переворот. «Предполагается… что сами вещи имеют и должны иметь в себе такие свойства и такие отношения друг к другу, какие мы должны признавать за ними. То, чтó мы, следовательно, обнаруживаем как естественный способ мышления нашего рассудка, то, чтó мы можем мыслить так и не иначе, мы рассматриваем как нечто, что таким образом должно быть и вне рассудка, и делаем из такого наблюдения объективное основоположение» (с.86). А раз так, то и решение он принимает аналогичное: истина – в трансцендентальном методе.
3) А вот далее начинаются нюансы.
а) Поскольку Тетенс более четко, чем Кант, выделяет внутренне чувство (с.108), способное чувствовать даже само мышление и его виды (с.110, прим.), то решение у него оказывается двояким: не только трансцендентальная рефлексия (как у Канта), но еще и, можно так сказать, трансцендентальное чувство – чувство истинного. «Чувство истинного является внутренним ощущением того, чтó гармонирует в наших мыслях, чтó соответствует нашей способности получать представления или же не соответствует…» (с.52).
b) Поскольку Тетенс боле четко, чем Кант увязывает понятие «способ познания» с понятием «форма», то у него имеется и внешний «предмет», соответствующий трансцендентальным чувствам и понятиям – это сама форма способа познания. Трансцендентальные понятия или основоположения «…являются настоящими формальными основоположениями, порождениями разума, у которых рассмотрению не подлежит ничего, кроме формы или способа действия» (с.94). В этом Тетенс, во-первых, поступает более последовательно, чем Кант, понимая, что правила трансцендентальной рефлексии являются такими же формами разума (рассудка, мышления), как и правила любого мышления, а посему негативизм по отношению к формальному критерию, может задевать и их. Однако, во-вторых, он более монистично, чем Кант, выдвигает имманентный разуму критерий – критерий априорной, логической очевидности и аподиктичности. Трансцендентальные понятия и принципы «…сами по себе обладают такой выдающейся и бросающейся в глаза очевидностью, что отыскивать их и констатировать их наличие означает то же, что доказывать их реальность и истинность» (с.71-72).
c) Но поскольку такая аподиктичность соответствует любым теоретическим понятиям, остается вопрос: «В чем истинность этих трансцендентальных понятий?». Пусть они – чистые формы, но вдруг они либо плод фантазии, либо фикции разума, либо обман внутреннего чувства? Тетенс отвечает: залог успеха и критерий истины – системная гармония основоположений. «…Эта гармония основоположений изгонят все сомнения в их надежности… Эта гармония истин воздействует в рассудке, как сила притяжения тел. …Они составляют посредством взаимного притяжения, прочно удерживающуюся систему. Уже одна подобная внутренняя подогнанность истин в отношении друг к другу достаточна для того, чтобы придать человеческому познанию внутреннюю опору и надежность, необходимые для успокоения рассудка» (с.92). Тут Тетенс ближе к Гегелю, чем к Канту, ибо в «Феноменологии духа» Гегель учил: «Истинной формой, в которой существует истина, может быть лишь научная система ее» (предисловие). Кантовское решение все же более дуалистично, поскольку к формам познания, чем к формам разума. Но если логическую (рациональную) систему считать одной из форм познания, то в этом случае тут нет расхождения с Кантом. Именно предмет, соответствующий системе своего познания, и представляет истину. В противном случае вопрос о трансцендентальном концепте истины встает с новой силой: чем отличается форма познания от формы мышления (рассудка, разума) и одинаковые ли у них критерии истины?
Итак, определение истины у Тетенса вписывается в определение истины у Канта – как соответствие знания (представления) собственному (имманентному ему, производящему его) способу познания: почти дословно («соответствие нашей способности получать представления или же не соответствие», см. 3а), с нюансами критериев такого соответствия: а) во внутреннем чувстве истинного, b) в самоочевидности трансцендентальных форм, с) в системе трансцендентальных понятий и принципов. Остается проблемой у обоих – различение реальных, действующих, организующих познание форм от трансцендентальных форм, их отражающих и выражающих.
На форуме "Философский штурм" идет дискуссия по категориям. Оппоненты указали мне на труд Н.Гартмана "Познание в свете онтологии". Я его освежил в памяти и наткнулся на цитату, полностью подтверждающую наличие итоговой (в последнем сообщении) проблемы для трансцендентальной философии:
"Что же, собственно, отсутствовало в «трансцендентальном» понятии познания (как его называли в неокантианских школах, хотя оно заметно отдалилось от первоначального смысла трансцендентальной философии)? В нем отсутствовало первое основоположение, исчерпывающее обстоятельства описания феномена познания. В нем была упущена одна сторона этого феномена, причем очень существенная, а именно та, что познание является трансцендентным актом, актом, который выходит за пределы сознания".
Это ясно говорит о том, что трансцендентная форма познания не равна ее имманентному представительству (форме) в рассудке или разуме.
СБ, вспомните Канта, первую строчку Критики, об аффицировании нашей чувственности ("извне") и его главную проблему из письма Герцу... Кстати, Гартман называет это "основной апорией априоризма" (Платон, Кант).
) 