При этом надо бы как то сочетать и сопоставлять тексты (фрагменты) Введения КЧР и Пролегомен (т.е. комментирование обоих ветвей) с учетом того, что последние написаны позже и в другой - аналитической (более разъясняющей) - манере.
Эти пролегомены предназначены не для учеников, а для будущих учителей, да и последним они должны служить руководством не для преподавания уже существующей науки, а для создания самой этой науки.
Есть ученые, для которых сама история философии (как древней, так и новой) есть их философия; наши пролегомены написаны не для них. Им следует подождать, пока те, кто старается черпать из источников самого разума, кончат свое дело, тогда будет их черед известить мир о совершившемся. В противном случае ничего нельзя сказать, чтобы, по их мнению, не было уже сказано, и это действительно могло бы считаться и безошибочным предсказанием для всего, что встретится в будущем; в самом деле, так как человеческий рассудок веками по-разному мечтал о бесчисленных предметах, то нет ничего легче, как ко всему новому подыскать нечто старое, несколько на него похожее.
Мое намерение – убедить всех считающих занятие метафизикой достойным делом, что совершенно необходимо пока отложить их работу, признать все до сих пор сделанное несделанным и прежде всего поставить вопрос: возможно ли вообще то, что называется метафизикой?
Сообщение отредактировал mikeura - Суббота, 11.05.2013, 06:44
Общее замечание. Пролегомены пишутся Кантом в 1783 г., через 2 года после выхода Критики. Как некоторое разъяснение к ней. Они написаны в более педагогической или аналитической манере (см. Предисловие ниже).
В отличие от математики и естествознания, в которых уже были совершены "революции" (см. 2-е Предисловие к КЧР) ситуация с метафизикой намного сложнее. Она пока еще не существует в качестве науки и стоит задача "создания самой этой науки", и даже ситуация еще сложнее/проблемнее - "возможна ли вообще метафизика как наука?" (ср. с пар VI Введения; обращу внимание на то, что там Кант выделяет также метафизику как "природную склонность" (metphysica naturalis), вопрос о возможности которой решен положительно - она есть, хотя и нужно понять на чем основана эта склонность/потребность нашего разума).
Хотя из самого названия Пролегомен следует, что Кант отвечает на этот вопрос положительно: его критика (в Критике) - не отрицание метафизики вообще, а отрицание лишь "старой" (догматической) метафизики, по отношению к которой надо совершить аналогичную "революцию", или его коперниканский переворот.
В Пролегоменах Кант сразу берет быка за рога и задает ключевой вопрос о возможности метафизики. Метафизика для него - это философская система, основанная на определенных рациональных принципах. Поэтому вопрос о возможности метафизики является вопросом о правомочности этих принципов. Откуда мы черпаем свою уверенность, что реальность согласуется с нашими принципами? Это та проблема, которую Кант впервые сформулировал в письме к Герцу и которая снова остро была поставлена, когда он ознакомился с отрывками из "Трактата о человеческой природе" Юма, которые стали ему доступны через анти-юмовское сочинение Битти.
Таким образом, как мы сказали, Кант начинает Пролегомены с трансцендентального вопрошания об условиях возможности. Поскольку среди нас есть желающие порассуждать о трансцендентальном методе, то повторюсь, что, с моей точки зрения, трансцендентальный метод - это именно метод проблематизации через вопрошание об условиях возможности. Проблематизация в данном случае актуальна потому, что, не смотря на столь длительную историю развития, метафизики в качестве науки, по мнению Кант, которое он недвусмысленно заявляет уже в первом абзаце, не существует.
К тем же, кто считает, что философия - это история философии, и поэтому ставить вопрос о метафизике как науке не актуально, Кант относится с плохо скрываемым презрением. Метафизические вопросы столь насущны для человеческого сознания, что отворачиваться от них в пресловутый историцизм недопустимо. Вместе с тем, само название - Пролегомены, - говорит, что Кант не ведет здесь речь о том, что наука метафизики им уже создана. Речь идет об очерчивании пути на котором возникновение метафизики как науки возможно. Это замечание, очевидно, относится и к КЧР, поскольку Пролегомены суть изложение и истолкование основных результатов КЧР. Поэтому можно было бы и сказать, что КЧР тоже является, по мнению Канта, пролегоменами ко всякой будущей метафизики.
mikeura, ТМ - это метод исследования. Трансцендентальное вопрошание - лишь начало его работы, м.б. важная и необходимая составляющая, но не сам метод.
Можно определить ТМ как выявление и исследование трансцендентальных условий (возможности или возможности познавания) некоторого феномена, в том числе и самой метафизики. Однако, думаю, что и это не "покрывает" ТМ полностью.
КЧР (или возможно Тр Эст и Анал), как пишет Кант в Письме к Герцу, является скорее лишь феноменологией, а ТФ (как скажет Кант здесь ниже) - не собственно метафизика, а лишь пропедевтика к метафизике. Правда, под собственно метафизикой Кант понимает скорее более "прикладные" дисциплины как-то метафизику природы и метафизику морали.
Кант: «Эти пролегомены предназначены не для учеников, а для будущих учителей, да и последним они должны служить руководством не для преподавания уже существующей науки, а для создания самой этой науки». Следовательно, эти пролегомены для меня. Я уже давно не ученик и даже не учитель. Я метафизик, создающий и развивающий метафизику как науку. Поэтому, уж простите, буду делиться здесь многолетним опытом работы в науке метафизике.
Кант: «Есть ученые, для которых сама история философии (как древней, так и новой) есть их философия; наши пролегомены написаны не для них. Им следует подождать, пока те, кто старается черпать из источников самого разума, кончат свое дело…» Сам Кант и его произведения уже как 200 лет принадлежат к истории Новой философии. Следовательно, эти пролегомены написаны не для кантоведов. Кантоведам (для которых история философии, точнее кантианство, есть их философия) следует, по Канту, подождать, "пока метафизики, черпающие из источников самого разума, кончат свое дело". Я не совсем согласен с Кантом, история философии имеет весьма важное значение в метафизическом познании, но с расставленными приоритетами согласен. Сначала – научно-метафизические исследования и открытия, потом – историко-философские интерпретации.
Кант: «Мое намерение – …прежде всего поставить вопрос: возможно ли вообще то, что называется метафизикой?» Хотя я уже знаю ответ на поставленный вопрос: то, что называется метафизикой, возможно и даже возможно как наука. Но всё равно с большим удовольствием последую вместе с Вами за извивами кантовской мысли. И, как видите, от первого фрагмента не уклонился ни на йоту.
Сообщение отредактировал СБ - Суббота, 11.05.2013, 12:56
Если метафизика – наука, то почему она не может подобно другим наукам снискать себе всеобщее и постоянное одобрение? Если же она не наука, то как это получается, что она тем не менее постоянно величается под видом науки и вводит в заблуждение человеческий рассудок никогда не угасающими, но и никогда не исполняемыми надеждами? Итак, показываем ли мы свое знание или незнание, должно же когда-нибудь быть установлено что-то достоверное относительно природы этой претенциозной науки, потому что в прежнем положении оставаться ей нельзя. Кажется почти смешным, что, в то время как всякая другая наука непрестанно идет вперед, в метафизике, которая хочет быть самой мудростью и к прорицаниям которой обращается каждый, постоянно приходится топтаться на месте, не делая ни шага вперед. Она растеряла немало своих приверженцев, и незаметно, чтобы те, кто считает себя способными блистать в других науках, хотели рисковать своей славой в этой науке, где всякий человек, невежественный во всех прочих предметах, позволяет себе решающее суждение, так как в этой области действительно нет никакого верного критерия (Mass und Gewich) чтобы отличить основательность от пустой болтовни.
Критерий научности в метафизике... То, что превратит ее из квазинауки (не-науки) в науку:
«Критика [т.е. трансцендентальная философия — К.С.] относится к обычной школьной метафизике точно также, как химия к алхимии или астрономия к прорицающей будущее астрологии» (т.4 (Гулыга), с. 132; Пролегомены, заключение).
Т.е. некоторый "экспериментальный" метод в области разума: подробнее см. 2-е Предисловие (ВXIX прим.).
Главное же заблуждение прежней (алхимической) метафизики (или "превращенной формы" метафизики; Маркс/Мамардашвили)- неразличение области явлений (феноменов) и вещей самих по себе (области ноуменов) и принятие первых за последние.
Сообщение отредактировал SergKatrechko - Воскресенье, 12.05.2013, 11:16
Кант: "Если метафизика – наука, то почему она не может подобно другим наукам снискать себе всеобщее и постоянное одобрение? Одобрение кем? Массами или специалистами? Любая наука, в том числе метафизика, всегда одобряется специалистами, ею занимающимися. А вот интерес масс весьма условен и зависит от политической конъюнктуры и просто моды. Ну какой массовый интерес может быть, например, к металловедению, сопромату или поэтике? Метафизика, которая обретет всеобщее одобрение людей, тотчас из науки превратится в религию (об этом еще Платон говорил). Я бы не желал моим метафизическим изысканиям такого финала.
Кант: "Если же она не наука, то как это получается, что она тем не менее постоянно величается под видом науки и вводит в заблуждение человеческий рассудок никогда не угасающими, но и никогда не исполняемыми надеждами?" Да есть такой момент. Метафизика как всякая наука (особенно ее результаты) имеет свойство подпасть под закономерности общественного сознания и опускаться на уровень ширпотребного потребительства. Например, рассчитать электрическую схему и собрать радиприемник могут единицы специалистов, а пользоваться приемником может каждый, всего лишь нажав кнопки "вкл./выкл." С метафизикой дело еще усугубляется тем, что в настоящее время каждый человек уже рождается с «природной» способностью к метафизическому мышлению. Включил «кнопку» метафизических измышлений и они сами собой из себя потекли. В то время как «рассчитать» эти потоки, чтобы они порождали не иллюзии, фикции, миражи и заблуждения, а истины и истинные результаты, - требует уже специальных знаний и напряженных трудов.
Кант: "Кажется почти смешным, что, в то время как всякая другая наука непрестанно идет вперед, в метафизике, которая хочет быть самой мудростью и к прорицаниям которой обращается каждый, постоянно приходится топтаться на месте, не делая ни шага вперед". Это кажимость вытекает из слабой историко-философской методологии Канта. Утверждать, что за почти 3 тысячи лет до него метафизика не сделала ни шага вперед, – это нонсенс (кантовское метафизическое преусердие). Если же речь идет о каких-то отдельных весьма ограниченных метафизических разработках, то это вполне возможно (см. предыдущий комментарий). И борьба с такой ограниченностью за научность метафизики вполне оправдана.
С.Катречко: "Критерий научности в метафизике... То, что превратит ее из квазинауки (не-науки) в науку: «Критика [т.е. трансцендентальная философия — К.С.] относится к обычной школьной метафизике точно также, как химия к алхимии или астрономия к прорицающей будущее астрологии» (т.4 (Гулыга), с. 132; Пролегомены, заключение). Т.е. некоторый "экспериментальный" метод в области разума…" Забегание вперед в комментировании. Но согласен. Выплеск разума у индивида не должен быть стихийным – «что вижу, то пою», а должен экспериментально в области же разума подтверждаться.
Так понимаю, будущим учителем будет Иоганн Готлиб Фихте, хотя может быть Кант бы и не согласился. В самом деле, что может являться будущей метафизикой? Еще один вариант трансцендентальной философии (Фихте)? Детальная разработка трансценденатальных положений ортодоксальном духе? Кажется все эти варианты отвечают духу трансцендентальной философии, кроме возврата к метафизике в традиционном понимании (Шеллинг, Гегель, Шопенгауэр).
Добавлено (12.05.2013, 12:27) --------------------------------------------- По второму фрагменту
Думаю, традиционная метафизика имеет свою степень строгости при всей проблематичности, также как трансцендентальная философия, претендуя на научную строгость, имеет проблематический статус. Если же дело бы обстояло иначе, то философия остановилась бы в своем развитии. Именно проблемность какой-либо части философской концепции является внутренним ресурсом для будущей философии.
С.Борчикову Кант: "Если метафизика – наука, то почему она не может подобно другим наукам снискать себе всеобщее и постоянное одобрение? «Одобрение кем? Массами или специалистами? Любая наука, в том числе метафизика, всегда одобряется специалистами, ею занимающимися. А вот интерес масс весьма условен и зависит от политической конъюнктуры и просто моды» Кант сравнивает метафизику прежде всего с математикой. Математика снискала себе одобрение? Одобрение кого? Вы по отношению к математике специалист или один из массы?
----------------------- Новая метафизика по Канту должна быть рефлексивной.
Здесь Кант в очередной раз останавливается на проблематическом статусе метафизики. С одной стороны, метафизика исторически претендовала на фундаментальный статус, - служить основой всего остального человеческого знания (Аристотель: Метафизика - наука о первых принципах и первых началах), с другой - никакого общего и постоянного признания ей достичь не удалось. Более того, метафизики сами постоянно спорят и не соглашаются друг с другом. Воообщем с метафизикой надо, наконец, определяться. Интересно сравнить эти мысли Канта с рассуждениями Юма из "Исследований о человеческом разумении". Влияние юмовской поставки вопроса кажется здесь напрашивающимся.
"И действительно, самое справедливое и согласное с истиной возражение против значительной части метафизики заключается в том, что она, собственно говоря, не наука и что её порождают или бесплодные усилия человеческого тщеславия, стремящиеся проникнуть в предметы, совершенно недоступные разумению, или же уловки общераспространенных суеверий, которые, не будучи в состоянии защищать себя открыто, воздвигают этот непроходимый терновник для прикрытия и защиты своей немощи.... Единственный способ разом освободить науку от этих туманных вопросов - это серьезно исследовать природу человеческого ума и доказать на основании точного анализа его сил и способностей, что он не создан для столь отдаленных и туманных предметов. Мы должны взять на себя этот утомительный труд, чтобы жить спокойно впоследствии; мы должны тщательно разработать истинную метафизику, чтобы уничтожить ложную и поддельную."
А пока приличные люди просто предпочитают не тратить время на обучение метафизике, где столь сомнительны любые достижения, где нет никакой верной меры и веса, чтобы отличить основательность от поверхностной болтовни.
«Критика [т.е. трансцендентальная философия — К.С.] относится к обычной школьной метафизике точно также, как химия к алхимии или астрономия к прорицающей будущее астрологии» (т.4 (Гулыга), с. 132; Пролегомены, заключение).
Т.е. некоторый "экспериментальный" метод в области разума: подробнее см. 2-е Предисловие (ВXIX прим.).
не вижу особой связки между первым и вторым абзацем. Не понятно происхождение этого, - "т.е.". Уж в астрономии точно нет никакого экспериментального метода.
Добавлено (13.05.2013, 09:06) --------------------------------------------- Третий фрагмент
Впрочем, нет ничего необычного в том, что после долгой разработки какой-то науки, когда думают, что она бог весть как далеко ушла, кому-нибудь наконец придет в голову вопрос: да возможна ли вообще такая наука и если возможна, то как? Ведь человеческий разум столь склонен к созиданию, что уже много раз он возводил башню, а потом опять сносил ее, чтобы посмотреть, крепок ли ее фундамент. Никогда не поздно взяться за ум; но если понимание приходит поздно, то труднее бывает его использовать.
Вопрос о том, возможна ли та или иная наука, предполагает сомнение в ее действительности; но такое сомнение оскорбляет всякого, все имущество которого состоит, быть может, из этой мнимой драгоценности, а потому тот, кто позволяет себе высказывать это сомнение, всегда должен ожидать противодействия со всех сторон. Одни в гордом сознании своего старого, а потому и почитаемого законным владения со своими метафизическими компендиями в руках будут смотреть на него с презрением; другие, которые видят только одно – то, что одинаково с уже где-то виденным ими, не поймут его; и некоторое время все останется так, как будто не случилось ничего такого, что дало бы повод опасаться близкой перемены или надеяться на нее.
Тем не менее я берусь предсказать, что самостоятельно мыслящий читатель этих пролегоменов не только усомнится в своей прежней науке, но и вполне убедится впоследствии, что такой науки вообще не может быть, если не будут удовлетворены высказанные здесь требования, от которых зависит ее возможность; а так как это еще никогда не происходило, то [читатель убедится], что вообще еще нет никакой метафизики. Но так как тем не менее спрос на нее никогда не может исчезнуть*), потому что интерес общего человеческого разума слишком тесно с ней связан, то читатель признает, что, как бы этому ни противились, неизбежно предстоит полная реформа или, вернее, новое рождение метафизики по совершенно неизвестному до сих пор плану.
* "Тот крестьянин, что ждет, чтоб река протекла, а она-то Катит и будет катить волну до скончания века". Гораций
Сообщение отредактировал mikeura - Понедельник, 13.05.2013, 21:38
Если же дело бы обстояло иначе, то философия остановилась бы в своем развитии.
Полностью согласен.
Цитата (Корвин)
Новая метафизика по Канту должна быть рефлексивной.
Полностью согласен. Хотя и старая метафизика не мене рефлексивна. Рефлексия - вообще атрибут философского сознания.
Цитата (mikeura)
...Метафизики сами постоянно спорят и не соглашаются друг с другом.
Поностью согласен. Вообще все ученые в мире во всех без исключения науках постоянно спорят и не соглашаются друг с другом, за исключением - по отношению к некоторому интерсубъективному, инавариантному конгломерату и в узких сообществах единомышленников. Есть такие конгломераты и в метафизике на протяжении всех 3 тысяч лет ее развития. Не спорят только в религиях.
Цитата (mikeura)
А пока приличные люди просто предпочитают не тратить время на обучение метафизике.
Вы забываете начальные интенции Канта. Его книга не для "приличных людей" и не для "учеников, изучающих метафизику". А для метафизиков, занимающихся ее развитием как наукой. Поскольку я отношусь к таким метафизиком, то не считаю, что зря трачу время - и лишний раз на штудирование Канта, и на научно-творческие интерпретации его учения.
К третьему фрагменту Кант: "...Я берусь предсказать, что самостоятельно мыслящий читатель этих пролегоменов не только усомнится в своей прежней науке, но и вполне убедится впоследствии, что такой науки вообще не может быть, если не будут удовлетворены высказанные здесь требования, от которых зависит ее возможность; а так как это еще никогда не происходило, то [читатель убедится], что вообще еще нет никакой метафизики. ...Неизбежно предстоит полная реформа или, вернее, новое рождение метафизики по совершенно неизвестному до сих пор плану. Подтверждаю на собственном опыте конструирования метафизики. После освоения философии Канта я усомнился в прежних своих конструкциях, принялся за их реформирование, в результате чего от многих из них отказался и стал выстраивать их с учетом кантовских требований и планов. Однако есть еще нечто, чего Кант не предвидел (во всяком случае в этой фразе). Через какое-то время наработок всякий понятийный каркас костенеет и потребности развития требует теперь применить ту же методику к самому себе (принцип рекурсии). Пришлось усомниться уже и в этих новых конструкциях, и их тоже реформировать, и вводить новые требования, улучшающие и расширяющие кантовские требования. А со временем, благодаря работе Т.Куна о научных (парадигмальных) революциях, я понял, что такова вообще закономерность научного познания. Постоянное (а не лишь разовое) сомнение, постоянное реформирование, постоянное улучшение теории, и постоянное ее развитие, т.е. рождение нового.
Кант, как и ранее Юм, предлагает метафизикам отвлечься от системотворческой деятельности и задуматься над вопросом, - чем же они в конце концов занимаются? Сам этот вопрос может показаться оскорбительным для людей, которые отдали метафизике лучшие годы своей жизни, так как он ставит под сомнение значимость их дела. Кроме того, попытки осмыслить его, по мнению Канта, ведут к такому разрыву шаблонов, который невозможен для большинства людей. Все это в какой-то степени объясняет фактор умолчания, который сложился в первые годы относительно Критики. Собственно задача Пролегомен в том и заключалась, чтобы Критику из круга умолчания вывести. Впрочем настоящий прорыв в этом смысле оказался возможен только после опубликования этических сочинений Канта, которые вынудили обратить пристальное внимание и на КЧР.
В последнем абзаце Кант, с одной стороны, выражает уверенность в неистребимости метафизического сознания, поскольку оно соответствует глубинным интенциям человеческой природы, но, с другой стороны, настаивает на том, что метафизики в качестве науки до сих пор не только не существовало, но она и не могла существовать без учета тех требований к ней, которые Кант только и открывает в данном сочинении ( а также в КЧР).
Юм: "Единственный способ разом освободить науку от этих туманных вопросов - это серьезно исследовать природу человеческого ума... [осуществить] точный анализа его сил и способностей..." (sic!) - в своей постановке задач Кант зависим от английских эмпириков: Локка, Юма, Беркли (см. В25). Как, впрочем, и от Декарта, открывшего регион сogito и положившего начало эпистемологическому повороту Нового времени.
Наука Нового времени (и вплоть до нашего времени), в том числе и астрономия (эффект Доплера, телескоп Хаббл...) - экспериментальна. См. описание Кантом революции (Галилея) в естествознании во 2-м Предисловии. Этим она отличается от умозрительных построений "науки" Средних веков. Это новый тип умозрительности, новая парадигма (научности, рациональности). Ньютон не точен в своем "гипотез не измышляю" - гипотезы измышляются, но они должны быть проверены (экспериментально), или обоснованы, или доказаны (в математике проще - чистое док-во, но и там была революция доказательности Фалеса; см. 2-е Предисловие)).
Другое дело, что понимать под экспериментом или экспериментальным методом в широком смысле. Есть книга А.В.Ахутина на эту тему. Для меня экспериментальный метод - метод умозрения, включающий и мысленный эксперимент, например "разложения" (анализ) феномена и его последующая "сборка" (синтез, конструирование) - см. сравнение с методов химии из 2-го Предисловия (BXX прим.)
Новация Канта - создание экспериментальной метафизики (с учетом ее специфики, ее непредметного хар-ра) и (повторюсь) преодоление заблуждения (неразличения) явления/вещь-сама по себе. Прежняя алхимическая метафизика занимаясь явлениями, думала, что исследует сами вещи. Трансцендентальная метафизика - переход к новой парадигме, что означает существенную переструктуризацию предметно-проблемного поля, переход к новому алфавиту/языку: алхимикам и в голову не могло прийти, что есть химические "элементы" (таблица Менделеева), из которых состоят вещества. Так и Кант предлагает новый алфавит "элементов" разума, точнее завершает дело Декарта - Локка - Юма: разум как система познавательных способностей (= разных типов представлений).
PS. 7.55 Кстати говоря, можно говорить о еще одной четвертой революции: математика, физика, метафизика, логика. Это революцию в логике Г.Фреге, переход к новой парадигме, новому языку. Вместо старой (аристотелевской) связки "субъект - предикат" (логика = грамматике) Фреге предлагает новую "аргумент - функция" (логика = математика; новый способ анализа/чления языковых выражений). Причем во многом навеянную функциональным подходом Канта.
Сообщение отредактировал SergKatrechko - Вторник, 14.05.2013, 07:57
Кант... предлагает метафизикам отвлечься от системотворческой деятельности и задуматься над вопросом, - чем же они в конце концов занимаются? Сам этот вопрос может показаться оскорбительным для людей, которые отдали метафизике лучшие годы своей жизни...
Вопрос ничуть не оскорбителен. Каждый истинный философ, каждый истинный метафизик сам постоянно задается вопросом: тем ли он занимается, тому ли он посвящает свою жизнь, так ли он мыслит и т.д.? Оскорбительна эта интерпретация, будто Кант, будто не являясь метафизиком, будто пренебрежительно свысока предлагает всем метафизикам отказаться от своих метафизик. Сам Кант является самым что ни на есть величайшим метафизиком и не предлагает отказаться от метафизики как от системотворческой деятельности, а лишь от одной формы (парадигмы) метафизического мышления в угоду другой форме метафизического мышления. И это новая форма метафизического мышления не менее системотворческая, чем предыдущая (сам Кант выстраивает одну из грандиозных в истории философии метафизических систем - систему из трех "Критик"). Разница идет по другому параметру, о котором более точно высказался С.Катречко.
Цитата (SergKatrechko)
Новация Канта - создание экспериментальной метафизики (с учетом ее специфики, ее непредметного хар-ра) и (повторюсь) преодоление заблуждения (неразличения) явления/вещь-сама по себе. Прежняя алхимическая метафизика занимаясь явлениями, думала, что исследует сами вещи. Трансцендентальная метафизика - переход к новой парадигме, что означает существенную переструктуризацию предметно-проблемного поля...
Не беря в расчет уже ставшее догматом на этом форуме некритическое отождествление всей прежней (3-х тысячелетней докантовской) метафизики с некой частной формой "алхимической метафизики", считаю, что тем не менее новация Канта схвачена точно - создание экспериментальной метафизики и т.д. И эта новая форма метафизики не может не быть системотворческой, иначе она будет просто шагом назад - к локальным выплескам эмпирического познания: что вижу, то и пою.
Сообщение отредактировал СБ - Среда, 15.05.2013, 12:16
В алхимии нет ничего оскорбительного. Это - "химическая" наука Средних веков. Так же и наша (или кантовская) философия в будущем будет рассматриваться как алхимия, или, что точнее, как одна (пусть и не самая первая) из "превращенных форм" философствования. Другое дело, что новый Кант пока еще не проснулся от своего догматического сна.
С «Опытов» Локка и Лейбница или, вернее, с самого возникновения метафизики не было события, столь решающего для ее судьбы, как те нападки, которым подверг ее Давид Юм. Он не пролил света на этот вид знания, но выбил искру, от которой можно бы было зажечь огонь, если бы нашелся подходящий трут, тление которого старательно поддерживалось бы и усиливалось.
Добавлено (15.05.2013, 05:38) --------------------------------------------- Кант здесь ссылается на следующие основополагающие работы новоевропейской мысли:
1. Дж. Локк "Опыт о человеческом разумении" (1630) 2. Г.В. Лейбниц "Новые опыты о человеческом уме" (1704) 3. Д.Юм "Трактат о человеческой природе" (1739-1740) 4. Д.Юм "Исследование о человеческом познании" (1748)
собственно, пробуждение от "догматического" сна с ним случилось не тогда, когда он впервые прочитал Юма, а именно его "Исследование о человеческом познании" (это произошло где-то между 1756-1762 годами). Осознание важности юмовской критики причинного принципа произошло несколько позже. Смит связывает непосредственный толчок, вызвавший радикальный пересмотр взглядов Канта с его знакомством с работой популярного в то время автора Дж. Битти "Эссе о природе и неизменности истины". Сам Кант недостаточно хорошо владел английском, чтобы читать Юма в подлиннике, но идеи юмовского "Трактата о человеческой природе", судя по всему, оказались ему известны из работы Битти, как раз опубликованной на немецком. Битти критически относился к Юму, но в своей книге дал большие выдержки из юмовского трактата, по которым можно было составить достаточное представление о главных идеях Юма. Здесь надо отметить, что анализ причинности как ведущего принципа познания Юмо проводит именно в "Трактате ...", в "Исследованиях ...." вопрос о причинности рассматривается в более локальном ключе. Работа Битти была переведена на немецкий в 1772, как раз тогда, когда, как мы знаем из письма Канта к Маркусу Герцу, Кант пришел к осознанию проблематичности вопроса об отношении наших представлений к предмету или, по сути дела, к вопросу о том, как возможно познание реальности? Знакомство с выдержками из трактата Юма помогло ему, наверное, вспомнить и переосмыслить по новому юмовское "Исследование ...." и зажечь из этой искры тот огонь, который до сих пор не дает спокойно спать заинтересованным исследователям.
Вместе с тем, не лишне отметить, что понимание того влияния на сознание Канта, которое оказала юмовская критика принципа причинности, может быть адекватно понята, только если мы посмотрим на неё с позиций лейбнице-вольфовской рационалистической установки, с которой её оценивал и сам Кант. По существу Кант от этой установки никогда и не отказывается, но, в свой критический период, делает попытку переформулировать её таким образом, чтобы она могла быть совмещена со справедливой, по его мнению, скептической позицией Юма.
Позволю порассуждать о требовании, которое предъявляет Кант к метафизике. Внешне оно даже совпадает с научным требованием. Любое научное и философское положение должно соответствовать опыту. Только это соответствие учеными и философами понимается по-разному. Если закономерности, открываемые учеными мыслятся в самой природе, то закономерности в трансцендентальной философии встраиваются в опыт трансцендентальным субъектом.
Метафизики также могут возразить, сказав, что материя, душа, Бог соответствуют или необходимы для опыта (Бог есть причина существования человека вместе со всем его возможным опытом. Материальные объекты аффицируют чувственность. Душа как субстанция участвует в создании субъективного образа). Трансцендентальная философия все перечисленные метафизические сущности объявляет трансцендентными или недоступными для сознания, и вводит условие, что любая метафизика должна быть имманентна сознанию или быть включенным в сознание.
Сообщение отредактировал Дмитрий - Среда, 15.05.2013, 11:40
В алхимии нет ничего оскорбительного. Это - "химическая" наука Средних веков.
Сергей, в последнее время Вы странным образом, как бы выступая против моих аргументов, подтверждаете их. Я разве оскорбился от алхимии? Больше того, еще два месяца назад в теме "Кант и исихастская метафизика" сам высказал аналогичное утверждение, сославшись на замечательную статью исследовательницы Фрэнсис Йейтс "ДЖОРДАНО БРУНО И ГЕРМЕТИЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ" - http://transcendental.ucoz.ru/forum/9-65-2837-16-1362392254
Цитата (Дмитрий)
Если закономерности, открываемые учеными, мыслятся в самой природе, то закономерности в трансцендентальной философии встраиваются в опыт трансцендентальным субъектом.
Со вторым полностью согласан. А с первым - Вы хорошо сказали "закономерности МЫСЛЯТСЯ учеными в природе". Именно мыслятся. Думаю, это в духе Канта: закономерности природы, найденные в опыте трансцендентального субъекта, потом примысливаются этим же субъектом к природе.
Попытаюсь ответить на Ваш вопрос «как возможно познание реальности?» в связи с толкованием Юмом и Кантом причинности.
Юм показал, что с помощью опытов субъект может установить причину любого явления, например, причину смены дня и ночи.
Кант пошел дальше и фактически показал, что причины всех явлений находится в структуре субъекта априори: «Мы можем изучать a priori природу вещей не иначе, как исследуя общие (хотя и субъективные) законы, обусловливающие возможность такого познания как опыта».
Если допустить, что субъект (геном) в своем распоряжении имеет мозг как модель Вселенной на которой может производить опыты Канта, то причины всех явлений должны быть тоже смоделированы в этих структурах.
То есть причина явления может существовать и как реальность и как модель, что позволяет познавать реальность с помощью моделей (ощущающего генома и структурного мозга).
Произошло знаменательное событие на форуме - kto начал читать Канта!!!!
Из его поста 23: "Кант пошел дальше и фактически показал, что причины всех явлений находится в структуре субъекта априори: «Мы можем изучать a priori природу вещей не иначе, как исследуя общие (хотя и субъективные) законы, обусловливающие возможность такого познания как опыта»".
Судя по всему это цитата из Пролегомен (правда точную отсылку найти не могу). Это к вопросу о статусе априорного (на примере причинности). Оно (априорное) - общее, хотя и субъективное (т.е. не объективное в смысле существования "внешней" реальности). Т.е. интерсубъективное или транссубъективное. Или, как неоднократно пишет Кант, - "имеющее объективную значимость" (лейтмотив трансцендентальной теории опыта).
Выше писал также об интересном и несколько загадочном выражение Канта "сознание вообще" - см. например начало пар.20 Пролегомен. Т.е. собственное субъективное - (феноменальная) данность нашего (индивидуального, единичного, эмпирического) сознания, а априорное (или априорно-трансцендентальное, имеющее объективную значимость) - данность "общего" (или трансцендентального) сознания.
Тем самым трансцендентализм (повторюсь, но это для меня важно, т.к. в этом суть ТМ или ТФ или трансцендентальной парадигмы) - это изучение "вещей вообще" посредством "сознания вообще", или исследования вопроса об отношении "вещей (предметов) вообще" и "представлений (сознания) вообще".
PS. Наткнулся на одно серьезное опровержение априоризма Канта, приведено в работе М.Маклюэна "Галактика Гутенберга": априорная форма пространства не является все же универсальной формой человеческого "сознания вообще". В свете моих приведенных выше различений на форуме, это все же относительное, а не абсолютное априори (переход от Канта к Гегелю/Марксу).
PPS. Заинтересовала (квази)цитата, но найти ее (в именно такой формулировке не могу).
Из поста kto 23: "Кант пошел дальше и фактически показал, что причины всех явлений находится в структуре субъекта априори: «Мы можем изучать a priori природу вещей не иначе, как исследуя общие (хотя и субъективные) законы, обусловливающие возможность такого познания как опыта»".
М.б. кто (прежде всего, ktо)поможет?
Судя по всему это цитата из Пролегомен (есть близкие варианты в пар.19 или пар. 14-19, но говорил ли так (выше) сам Канта или это пересказ или другой перевод?)
Допустим, на небе сверкнула молния, она попала в дуб, ствол обломился и, упав, напугал зайца, заяц выбежал из укрытия и был пойман лисой, лиса съела зайца, оставив на траве лишь серую жижицу вытекшего мозга и заячий хвост. Вот пример причинно-следственных цепочек в природе.
Но тут появляется некто и пишет:
Цитата (mikeura)
природа - это и есть опыт для трансцендентальной философии
Что он хочет этим сказать? Что молния, заяц, лиса, дуб – есть опыт трансцендентального философа? Чем отличаются тогда друг от друга физик, изучающий молнии, ботаник изучающий дубы, зоолог, изучающий зайцев и лис, физиолог, изучающий мозг, эколог, изучающий систему взаимодействия всего этого? Получается, все они трансцендентальные философы. Трудно представить, что подобный солипсизм может давать рекомендации естественнонаучным ученым.
А тут еще появляется физиологог и говорит:
Цитата (kto)
Если допустить, что субъект (геном) в своем распоряжении имеет мозг как модель Вселенной, на которой может производить опыты Канта…
Смотрю на эту лужицу серой жидкости, именуемую мозгом, оставшуюся от зайца, и думаю: "А почему именно она – модель Вселенной, а не хвост зайца?" А еще можно предположить, что модель Вселенной – даже не хвост, а обуглившийся остаток дуба, лежащий рядом с останками зайца…
Мы еще не так далеко отдалились от первого фрагмента, чтобы забыть его. Кант: «Эти пролегомены предназначены не для учеников, а для будущих учителей, да и последним они должны служить руководством не для преподавания уже существующей науки, а для создания самой этой науки». В свете выше сказанного хочется добавить к этой фразе: не предназначены они и для тех, у кго есть ум и кто использует его для всевозможных фантазий по поводу и без повода. Ведь Кант точно определяет: пролегомены предназначены для создания науки метафизики, а не для досужих метафизических рассуждательств.
Есть всё таки предложение. Начать, согласно завету Канта, если не создавать, то хотя бы пытаться понять методологию, как создается наука метафизика именно как наука. А лучше было бы всё-таки самим начать создавать науку, чтобы на собственном опыте, а не в фантазиях понять то, о чем говорит Кант.
Дополнение к предыдущему в свете одновременно выложенного сообщения С.Катречко.
Понимание всякое науки начинается с уяснения ее предмета и метода. Если с предметом трансцендентальной метафизики вроде бы всё понятно, это трансцендентальный метод (исторически значимое открытие Канта), то с предметом снова возникает вопрос. Кант (уже бесчисленное количество раз приводили эту цитату) определяет предметом трансцендентальной философии не столько предметы познания (вещи, объекты), сколько СПОСОБЫ познания этих предметов (вещей, объектов). Поэтому гипотеза:
Цитата (SergKatrechko)
...трансцендентализм... - это изучение "вещей вообще" посредством "сознания вообще"...
требует очень четкого обоснования. Почему трансцендентальный метод науки метафизики вдруг заменился на расплывчатое "сознание вообще", а предмет - способы познания, заменился на "вещи вообще". Неужели вещь вообще = способу познания (как у mikeura природа = опыту).
Замечу, что вопрос о природе Кант "исследует" в пар. 14 - 17 Пролегомен ("Как возможно сама природа"; и далее вплоть до пар.39 "). Поэтому полемику можно отложить, или же полемизировать, с опорой на кантовские тексты (т.е. привести эти фр.).
Замечу также, что пар. 18 - 20 уже частично обсуждались в связи с проблемой/различением суждений восприятия и суждений опыта (это также важно при анализе проблеме ССА).
Поэтому, в принципе, текст Пролегомен и важен для понимания Критики (и наоборот).
§14
Природа есть существование вещей, поскольку оно определено по общим законам. Если бы природа означала существование вещей самих по себе, то мы никогда не могли бы ее познать ни a priori, ни a posteriori. Это было бы невозможно a priori; в самом деле, как мы узнаем, что присуще вещам самим по себе, когда с помощью расчленения наших понятий (аналитических положений) мы никак не можем этого узнать, так как я хочу знать не о том, что содержится в моем понятии о вещи (это ведь относится к его логическому существу), а о том, что присуще этому понятию в действительности вещи и чем сама вещь определяется вдвоем существовании вне моего понятия. Мой рассудок и те условия, единственно при которых он может связывать определения вещей в их существовании, не предписывают самим вещам никаких правил; не вещи преобразуются с моим рассудком, а мой рассудок должен был бы сообразоваться с вещами; следовательно, они должны бы быть мне даны заранее, чтобы взять у них эти определения; но тогда они не были бы познаваемы a priori.
И a posteriori было бы невозможно такое познание природы вещей самих по себе. В самом деле, если опыт должен учить меня законам, которым подчинено существование вещей, то эти законы, поскольку они касаются вещей самих по себе, должны были бы необходимо быть присущи этим вещам и вне моего опыта. Между тем опыт хотя и учит меня тому, что существует и как оно существует, но никогда не научает тому, что это необходимо должно быть так, а не иначе. Следовательно, опыт никогда не даст познания природы вещей самих по себе.
§15
Тем не менее мы действительно обладаем чистым естествознанием, которое a priori и со всей необходимостью, требуемой для аподиктических положений, излагает законы, коим подчинена природа. Мне достаточно сослаться на ту пропедевтику естествоведения, которая под именем общего естествознания предшествует всякой физике (основанной на эмпирических принципах). Здесь мы находим математику, применяемую к явлениям, а также чисто дискурсивные основоположения (из понятий), составляющие философскую часть чистого познания природы. Но и в этой дисциплине есть многое, что не вполне чисто и не совсем независимо от источников опыта; таковы понятия движения, непроницаемости, (на которой основывается эмпирическое понятие материи), инерции и т.п., препятствующие ей быть совершенно чистым естествознанием; кроме того, она относится только к предметам внешних чувств, следовательно, не дает примера общего естествознания в строгом смысле, потому что такая наука должна подводить под общие законы всю природу вообще, касается ли она предмета внешних чувств или же предмета внутреннего чувства (предмета и физики, и психологии). Но среди основоположений общей физики находятся некоторые, действительно обладающие требуемой всеобщностью; таковы положения: субстанция сохраняется и постоянна; все, что происходит, всегда заранее определено некоторой причиной по постоянным законам и т.д. Это действительно общие законы природы, существующие совершенно a priori. Таким образом, в самом деле имеется чистое естествознание; спрашивается лишь: как оно возможно?
§16
Слово природа принимает еще другое значение, а именно определяющее объект, тогда как в прежнем значении природа означала лишь закономерность в определениях существования вещей вообще. Таким образом, природа, рассматриваемая materialiter [в материальном отношении], есть совокупность всех предметов опыта. Только с этой природой мы и имеем здесь дело, так как, впрочем, намерение познать природу таких вещей, которые никогда не могут стать предметами опыта, заставило бы нас [прийти] к понятиям, значение которых не могло бы быть дано in concreto (на каком-нибудь примере из возможного опыта); следовательно, о природе этих вещей мы должны были бы составить только такие понятия, реальность которых всегда оставалась бы сомнительной, т.е. совершенно нельзя было бы решить, относятся ли они действительно к предметам, или же они не более как пустые порождения мысли. Познание Того, что не может быть предметом опыта, было бы познанием сверхфизическим, но мы здесь имеем дело вовсе не с таким познанием, а с познанием природы, ирреальность которого может быть подтверждена опытом, хотя оно и возможно a priori и предшествует всякому опыту.
§17
Формальным же в природе в этом более узком смысле будет, следовательно, закономерность всех предметов опыта, и притом, поскольку она познается a priori, закономерность необходимая. Но уже было доказано, что законы природы нельзя познать a priori, если предметы рассматриваются как вещи сами по себе, безотносительно к возможному опыту. Но мы здесь имеем дело не с вещами самими по себе (вопрос об их свойствах оставляем нерешенным), а только с вещами как предметами возможного опыта, и совокупность этих предметов и есть, собственно, то, что мы здесь называем природой. И вот я спрашиваю, не лучше ли, когда речь идет о возможности априорного познания природы, сформулировать (einrichten) вопрос следующим образом: как возможно познать a priori необходимую закономерность вещей как предметов опыта или: как возможно познать a priori необходимую закономерность самого опыта в отношении всех его предметов вообще?
При внимательном рассмотрении решение этого вопроса в отношении чистого познания природы (а в нем вся суть проблемы) будет совершенно одинаково в той или другой формулировке. Действительно, субъективные законы, единственно делающие возможным опытное познание вещей, применимы и к этим вещам как предметам возможного опыта (но, конечно, не применимы к ним как вещам самим по себе, которых мы здесь и не рассматриваем). Решительно все равно, утверждаю ли я: без "того закона, по которому любое воспринимаемое событие всегда относится к чему-то предшествующему, за чем оно следует согласно всеобщему правилу, никакое суждение восприятия никогда не может считаться опытом; или же я скажу: все, о чем опыт учит, что оно происходит, должно иметь свою причину.
Однако больше подходит первая формула. В самом деле, мы можем, конечно, a priori и до всяких данных предметов познавать те условия, единственно при которых возможен опыт относительно этих предметов; но каким законам подчинены эти предметы сами по себе, безотносительно к возможному опыту, – этого мы никогда не можем знать; следовательно, мы можем a priori изучать природу вещей, не иначе как исследуя условия и общие (хотя и субъективные) законы, единственно при которых возможно такое познание, как опыт (по одной лишь форме), и в соответствии с этим определять возможность вещей как предметов опыта, если же я предпочту вторую формулу и стану отыскивать априорные условия, при которых возможна природа как предмет опыта, то я легко могу совершить ошибку и вообразить себе, будто речь должна идти у меня о природе как вещи самой по себе, и тогда я напрасно потрачу все свои усилия на отыскание законов для вещей, о которых мне ничего не известно.
Итак, мы будем иметь здесь дело только с опытом и с общими и a priori данными условиями его возможности и, исходя из этого, определим природу как весь предмет всего возможного опыта. Меня, как мне кажется, поймут, что я здесь не разумею уже предполагающие опыт правила для наблюдения данной уже природы. Дело не в том, как мы можем (на опыте) научиться у природы ее законам: ведь такие законы не были бы в таком случае априорными и не давали бы чистого естествознания; а дело в том, каким образом априорные условия возможности опыта суть вместе с тем источники, из которых должны быть выведены все всеобщие законы природы.
Кант: Природа... есть совокупность всех предметов опыта. mikeura: Природа - это и есть опыт...
Чувствуете разницу. Природа есть совокупность предметов опыта (т.е. зайцев, лис, молний, дубов), а у Вас - сам опыт (т.е. человек, отсюда недалеко и до отождествления всей природы с мозгом).
А самое главное, что про занятие наукой метафизикой скажете?..
Сообщение отредактировал СБ - Четверг, 16.05.2013, 10:08
Формулу: "ТФ - это изучение "вещей вообще" посредством "сознания вообще"" надо/лучше соотнести с формулой из моих прошлых постов. Например с формулой из моего недавнего доклада в "Вышке". См. пост 12: http://transcendental.ucoz.ru/forum/23-86-3962-16-1366991054
Там, правда, была формула "трансцендентальная вещь" и "трансцендентальное сознание" (ТФ - это исследование "трансцендентальных вещей" посредством "трансцендентального сознания" - по аналогии с марксистским ОВФ "отношение субъекта и объекта") , но это, практически, синонимы ((все)общее = трансцендентальное, если трактовать трансцендентальное как универсальное, в смысле трансцендентальной космологии Вольфа).
Но развитие этой темы здесь - все же оффтопик. Здесь - комментирование. Комментарий (в развитии этой темы) можно выложить как ответ на мой пост 12 в теме о ТФ вообще (мой доклад + там же есть ссылка на видеозапись доклада)
Я думаю, дело не в природе. А дело именно в науке метафизике. Эта главная мысль первых фрагментов. Вот с этим мы должны четко определиться, чтобы идти дальше. Если наука метафизики есть и МЫ ЕЮ ХОТИМ ЗАНИМАТЬСЯ, а не просто фантазировать на произвольные темы, то должны определиться с предметом и методом. Природа не является предметом метафизики (во всяком случае непосредственно), ею как предметом занимаются частные естественные науки, зачем мы будем отнимать у них их хлеб.
Так что мы здесь собираемся создавать, согласно поучению Канта?...
Там, правда, была формула "трансцендентальная вещь" и "трансцендентальное сознание"
И это дело не меняет. Если предмет метафизики - способ познания, то Вашу формулу можно принять только в том случае, если Вы покажете, что трансцендентальная вещь = способу познания. Если же не покажете, то тогда ничего не имею против, что какая-то метафизика занимается познанием трансцендентальных вещей (и сам этим с удовольствием позанимаюсь), но чтобы быть последовательным не смогу квалифицировать это как кантианство, поскольку вещь (хоть материальная, хоть трансцендентальная) не есть способ. Или всё же способ?..
Главный вопрос, который задает Дэвид Юм: как происходят причинно-следственные связи между явлениями? Так называемый коперниканский переворот принадлежит скептику, так как именно он выдвинул революционное положение (первая искра по фрагменту не за Кантом): закономерности находятся не в самой природе, а в субъекте, поскольку именно мы связываем явления друг с другом. Отличие же в следующем. Сознание по Юму может устанавливать только эмпирические или ассоциативные связи, то есть они фактически произвольны и опыт возможно связать иначе. Кант полагает, что наше сознание обладает способностью устанавливать всеобщие и необходимые связи между явлениями.
"Мысль, что природа должна сообразоваться с нашим субъективным основанием апперцепции и даже зависеть от него в отношении своей закономерности, кажется странной и нелепой. Но если принять в соображение, что эта природа есть не что иное, как совокупность явлений, стало быть, не вещь в себе, а только определенное множество представлений в душе, то мы не станем удивляться тому, что природу усматривают в коренной способности всего нашего познания, а именно в трансцендентальной апперцепции..." - "Первое издание критики чистого разума"
Зайцы, лисы, собаки - это определенное множество представлений в душе.
Кант: Природа... есть совокупность всех предметов опыта. mikeura: Природа - это и есть опыт...
Чувствуете разницу. Природа есть совокупность предметов опыта (т.е. зайцев, лис, молний, дубов), а у Вас - сам опыт (т.е. человек, отсюда недалеко и до отождествления всей природы с мозгом).
СБ
я привел более-менее релевантные цитаты из Пролегомен относительно того как Кант понимает природу. Природа в материальном аспекте - это предметы опыта, а в формальном - это закономерности, присущие предметам опыта. То есть природа - это опыт. См. также цитату, приведенную Дмитрием. Предлагаю с уважением относиться к мнению Канта на этот счет.
А самое главное, что про занятие наукой метафизикой скажете?..
я же, кажется, отвечал Вам, что сфера моих интересов на этом форуме ограничивается комментированием КЧР. Кроме того меня не очень тянет чем то заниматься с человеком, обвиняющем тебя в лукавстве.
Отличие же в следующем. Сознание по Юму может устанавливать только эмпирические или ассоциативные связи, то есть они фактически произвольны и опыт возможно связать иначе. Кант полагает, что наше сознание обладает способностью устанавливать всеобщие и необходимые связи между явлениями.
Согласен! в этом существенное отличие Юма и Канта. Более подробно я попытаюсь отписаться в комментарии к следующему фрагменту.
Формула Канта: «Мы можем изучать a priori природу вещей не иначе, как исследуя общие (хотя и субъективные) законы, обусловливающие возможность такого познания как опыта»" приведена в книге Франк Филипп. Философия науки. Связь между наукой и философией: Пер. с англ. / Общ. ред. Г. А. Курсанова. Изд. 2-е. — М.: Издательство ЛКИ. — 512 с. (Из наследия мировой философской мысли; философия науки.), 2007 - перейти к содержанию учебника
Добавлено (17.05.2013, 07:03) --------------------------------------------- Уважаемый Сергей Алексеевич. на сообщение 31
По моему мнению Ваш подход к метафизике: "Природа не является предметом метафизики (во всяком случае непосредственно), ею как предметом занимаются частные естественные науки, зачем мы будем отнимать у них их хлеб.
Так что мы здесь собираемся создавать, согласно поучению Канта?..." --- уже устарел.
Метафизика всегда была наукой о природе сознания и существовала в виде гипотез среди которых наиболее структурированной является гипотеза Канта. Сегодня гипотеза Канта стала программой исследования структуры генома. Метафизика всегда стояла между естествознанием и философией. Метафизикам придется выбирать либо философия, либо естествознание.
"Согласно поучению Канта" будет создаваться теория гена, как носителя сознания.
...меня не очень тянет чем то заниматься с человеком, обвиняющем тебя в лукавстве.
Михаил, если я Вас чем-то обидел, извините. Говоря о лукавстве, я имел в виду не этическое поведение кого бы то ни было, а метафизическое, теоретическое лукавство, вшитое в саму природу разума. Можете проверить. Повторю самую первую фразу из самого первого моего сообщения во всём блоке комментариев (тема 4) - http://transcendental.ucoz.ru/forum/23-61-1661-16-1357117082
Цитата (СБ)
Первый фрагмент отражает лукавство, которое во времена Канта еще только-только обозначилось, однако достигло апогея в XX веке, а к началу XXI получило более или менее адекватное уяснение и разрешение. Вот эта лукавая фигура: «разум, с помощью своей силы осознавший свою слабость».
Повторю снова. Разум – высочайшее достижение (холон, уровень бытия-сознания) человечества. Суть его – демонстрация человеческого совершенства и силы ума/духа. Если же разум употребляется на низкие цели или для культивирования фикций и заблуждений, то любой человек (в том числе и я) попадает в ситуацию метафизического лукавства. Этот метафизический вирус опасен. Кант это хорошо понял. Но поставить диагноз – еще не означает вылечиться от болезни. Рецидивы ее встречаются и у Канта, и у многих великих мыслителей, не говоря уже о нас с Вами.
Это несколько высокопарные слова. А применительно к «нашим баранам», что это означает? Это означает, например, тривиальное – соответствие слов и дел. Если Кант пишет, что его философия не для учеников и комментаторов, а для развития науки метафизики, то мы, если считаем себя сторонниками Канта, должны прямо следовать его завету: отказаться от комментирования и приложить свой разум для создания науки метафизики. Если же мы не считаем, что Кант прав, то тоже должны прямо сказать, мол, Кант не прав, изучение и комментирование философии тоже важно, и мы не будем в данном случае следовать советам Канта и займемся историко-философским комментированием (т.е. тем, чего он не советует делать). Оба этих выхода приемлемы и, главное, они не лукавые. Человек говорит то, что думает и делает. Лукавство будет тогда, когда человек говорит: «Кант прав, его философия для нас «высшая истина», но следовать ему, его рекомендациям, например, по созданию науки метафизики или по культивированию категорического императива (как это обнаружилось в других темах) я не собираюсь и не буду». Вот это я и называю метафизическим лукавством: разуметь одно, а на деле делать другое.
Надеюсь, я сейчас не лукавлю, потому что говорю то, что думаю и готов делать (а со многими коллегами и делаю). В отличие от Вас, я готов заниматься с Вами развитием науки метафизики, даже если Ваши взгляды (аксиомы, теоремы, концепты) будут отличаться от моих. Будем, споря и критикуя, притирать их по возможности, писать труды, публиковать их в сборниках, создавать форумы, участвовать в дискуссиях, конференциях, выстраивать синтетические концепты и т.д., т.е. делать то, что и называется «заниматься научной деятельностью».
Сергей Алексеевич, вот я как раз себя и не позиционирую в качестве кантианца.
Цитата (SergKatrechko)
в своей постановке задач Кант зависим от английских эмпириков: Локка, Юма, Беркли (см. В25). Как, впрочем, и от Декарта, открывшего регион сogito и положившего начало эпистемологическому повороту Нового времени.
Хочу в связи с этим остановиться на роли Декарта в формулировке ключевой проблемы новоевропейской метафизики. Дальнейший текст является моим свободным пересказом Кевина Смита.
Картезианская проблема как исходная диспозиция новоевропейской философии
Непосредственное влияние на метафизику Декарта оказало революционное учение Галилея о природе движения. Это учение потребовало совершенно нового взгляда на природу материи, а отсюда, - и на вопрос о взаимосвязи ума и тела. Согласно Галилею, движение не относится к разряду вещей, которые могут быть порождены или уничтожены (отсюда, - знаменитый принцип инерции). Оно дано нам только через свое воздействие на тела, а именно, через появление у них способности перемещаться от одной части пространства к другой. То есть речь идет о феномене механического движения. Нужна была гениальность Галилея, чтобы осознать, что такое движение совершенно таинственно по своей внутренней природе. Не понятно, каким образом движение, которое не способно существовать отдельно от материи, тем не менее, оказывается достаточно независимым от неё, чтобы переходить от одного тела к другому.
Из учения Галилея Декарт сделал вывод, что материя сама по себе пассивна и инертна, и что её характеристики, как таковой, совпадают с характеристиками того пространства, которое она занимает (отсюда и трактовка материи как протяженной субстанции). Отличия между материальными телами суть только отличия характера силового воздействия (а значит, - и движения) в конкретных локусах пространства. Все виды движения Декарт редуцирует к механическому поступательному движению, особенности которого детально исследованы в работах Галилея.
Средневековая точка зрения, сводящая вещи к сущностям, внешнее поведение (движение) вещей объясняла «сущностными» причинами. Так сущность камня такова, что он не может не падать сверху вниз и т.п. В этом смысле субординация материи и движения в декартовской системе совершенно перевернуты. Материя подчинена движению, оформляется им. Внешняя реальность разлагается на два элемента, - единую и однородную материю, все свойства которой являются численно определенными, и движение, единственное действие которого сводится к перемещению в пространстве. Материя – пассивная и инертная субстанция, из которой движение, посредством его чисто механических сил, может продуцировать весь спектр материальных форм. Такое революционное изменение физической модели привело и к пересмотру метафизики. Картезианская метафизика, между тем, столкнулась с весьма загадочными вопросами.
Если движение есть единственная организующая сила материи, то не может быть никакого реального сходства (близости) между телом и духом. Витальные силы, служившие посредником между духовным и телесным в схоластической философии уже не принимаются больше в расчет. С точки зрения Декарта, есть только один вид движения, - механический, и, следовательно, только механическое движение может играть роль посредника между противоположностями. Биологические тела исключительно материальны и поэтому не способны на чувство или сознание, как и любая машина, созданная человеческими руками. Телесные чувства не «чувствуют», мозг не может думать. Ментальные акты сопровождаются, конечно, мозговыми движениями, но тот способ, с помощью которого ощущение возникает в ответ на причинные процессы в мозгу или, иначе говоря, то, каким образом ментальное (психическое) может оказаться следствием того или иного состояния мозга, - все это вопросы, на которые в рамках картезианской метафизики нельзя получить удовлетворительного ответа. Ментальное и материальное, духовное и механическое, совершенно отделены друг от друга. Непостижима казуальная взаимосвязь ума и тела. Ментальные образы, - единственное, что постигается непосредственно. Сами по себе материальные тела невидимы и неосязаемы; они постижимы только через их ментальные дубликаты. Таким образом, с точки зрения доктрины репрезентативного восприятия, любой ум изолирован от мирового целого. Он смотрит на пейзаж своего внутреннего мира.
После установления различия между ментальными объектами и действительными вещами первоначально очевидное отношение познающего ума и объекта знания становится сложным и проблематичным. Ментальные объекты во всех случаях только образы. Они существуют ровно столько, сколько являются постигаемыми духом. Реальные вещи, в свою очередь, оказываются непосредственно невоспринимаемыми, они гипотетически подразумеваются. Для обыденного сознания тело, которое действует на органы чувств, является объективно познаваемым. Для рефлексивного же, то есть философски просвященного, сознания объект непосредственного познания распознается как чисто ментальный образ, а внешний объект опускается до уровня предполагаемой причины.
Парадоксальный характер данной доктрины подчеркивает галилеевское различение первичных и вторичных качеств (сами эти термины были введены Локком, но впервые такое различение проводит именно Галилей). Те физические процессы, которые обуславливают, например, свет и тепло, не имеют никакого сходства с теми ощущениями, через которые мы их знаем. Разноцветный мир обычного сознания является иллюзорным явлением, которое может существовать только в человеческом духе. Мы должны различать чувственный мир, который, хотя и чисто ментально, явлен нам через необходимую иллюзию, чтобы быть внешне реальным, и тот, очень отличный от него, мир материи и движения, обнаруживающий свою независимую природу только для рефлексивного мышления. В последнем мире богатое разнообразие чувственных явлений не находит себе место. Там остаются только количественные, механические свойства протяженной материи и движения.
Учение о репрезентативном восприятии не оказалось, однако, способным успешно защищать те позиции, которые оно обозначало. Факты, физические и психологические, на котором оно основано, оказываются в конфликте с выводами, к которым оно приводит. Конфликт проявляет себя в период между Декартом и Кантом через нелегкие вопрошания Локка и Беркли. Вместе с тем, эта проблема, не смотря на свою фундаментальность, почти полностью игнорируется в работах Спинозы, Лейбница, Вольфа.
Говоря современным языком, внутренне противоречивый характер доктрины содержится в её неизбежных перепадах между реалистической позицией, которой она обязана своим происхождением (задача научного познания объективной реальности), и идеалистическими выводами, к которым она приходит. Такое колебание возникает благодаря тому двойственному отношению, в котором эта теория рассматривает чувственные идеи, репрезентирующие вещи. Функция ощущений когнитивна, а их происхождение – механическое. Как когнитивные ощущения (представления) показывают нам объекты, удваивая их образ перед умом. Однако по своему происхождению они суть эффекты, генерируемые механически. Нет никакой гарантии, что они имеют сходство со своими причинами. А наше знакомство с другими видами механической причинности позволяют оценивать вероятность такого сходства как очень маленькую. Ощущения (представления) отделены от своих непосредственных причин огромным числом различных промежуточных процессов. Таким образом, налицо конфликт между функцией ощущений (восприятий) и их происхождением. Их происхождение от внешних объектов предполагает наделение их репрезентативной способностью, и, все таки, сама природа этого происхождения сводит на нет любую такую претензию.
Юм исходил главным образом из одного, но важного понятия метафизики, а именно из понятия связи причины и следствия (стало быть, и из вытекающих отсюда понятий силы и действия и т.д.); он потребовал от разума, утверждающего, будто он породил это понятие, ответить, по какому праву он мыслит себе, что нечто может быть таким, что благодаря его полаганию необходимо должно полагаться еще что-то другое (ведь таков смысл понятия причинности)? Он неопровержимо доказал, что для разума совершенно невозможно такую связь мыслить a priori и из понятий, так как эта связь содержит в себе необходимость, а между тем нельзя понять, каким образом от того, что нечто имеется, необходимо должно также быть нечто другое и, следовательно, каким образом можно a priori ввести понятие такой связи? Отсюда он заключил, что разум совершенно обманывает себя этим понятием и ошибочно принимает его за свое собственное детище, тогда как оно есть не что иное, как ублюдок воображения, которое, оплодотворенное опытом, подчинило определенные представления закону ассоциации и необходимость объективную, осознанную (aus Einsicht) подменило проистекающей отсюда субъективной необходимостью, т.е. привычкой. Отсюда же Юм заключил, что разум совершенно не способен даже вообще мыслить подобные связи (так как в этом случае его понятия были бы просто выдумками) и что все его мнимоаприорные познания суть не что иное, как обыденный опыт, но неправильно обозначенный, или, другими словами, что вообще нет и не может быть никакой метафизики )*.
Сообщение отредактировал mikeura - Пятница, 17.05.2013, 14:51
1. "все его мнимоаприорные познания суть не что иное, как обыденный опыт, но неправильно обозначенный, или, другими словами, что вообще нет и не может быть никакой метафизики."
Предлагаю посмотреть на Канта следующим образом: почему бы не допустить, что Кант иногда как раз объясняет закономерности обыденного, а не научного опыта. То есть ряд категорий как раз объясняет наше ежедневное восприятие вещей. Скажем, какая-нибудь чашка в моем восприятии конструируется продуктивным воображением под руководством категории количества и в данном случае совершенно незачем обращаться к естественным наукам.
2. Исходя из фрагмента Кант желает доказать, что существует необходимая, а не произвольная связь между явлениями. У меня сейчас возникло следующее затруднение: а как мы можем отличить эмпирическую связь от необходимой? Ведь трансцендентальная философия не может нам дать знание между какими явлениями должна быть необходимая связь. Как может категория причины поведать нам между какими явлениями ее нужно включать, а между какими нет?
3. Или еще такая проблема: если продуктивное воображение бессознательно встраивает связь между предшествующим и последующим явлением, то вообще не в нашей власти установить какую-нибудь другую связь. Научные закономерности же - это сознательно установленные связи между явлениями.
Все это может натолкнуть на то, чтобы применить априоризм к объяснению повседневного опыта, не прибегая к естественно-научным данным.
Сообщение отредактировал Дмитрий - Суббота, 18.05.2013, 15:35
Сергей Алексеевич, вот я как раз себя и не позиционирую в качестве кантианца.
Очень неопределенный ответ. Хотелось бы, чтобы вести диалог, знать, в качестве кого Вы себя позиционируете. Повторюсь, одна из закономерностей историко-философского комментирования заключается в том, что человек, хочет он того или не хочет, но всё равно имеет явный или скрытый эталон интерпретации (комментирования) и исходя из этого эталона выстраивает свое понимание прочитанного. Если для С.Катречко таким эталоном является кантовская философия, для ономатодокса - платоно-лосевская философия, для меня - философия всеединства, то кто Вы, на что ориентируетесь и в свете чего философствуете?.. Если не трудно, отрефлексируйте свою позицию.
Сообщение отредактировал СБ - Воскресенье, 19.05.2013, 09:19
Предлагаю посмотреть на Канта следующим образом: почему бы не допустить, что Кант иногда как раз объясняет закономерности обыденного, а не научного опыта.
Я уже устал говорить на эту тему. Понятие опыта очень сложное, многоуровневое (независимо от того, понимал это Кант или не понимал). Неучет этой многоуровневости при интерпретации ведет к очень многим непоняткам, запуткам и нелогичностям. Самая первая дифференциация в аспекте комментирования Канта - это четкое различение обыденного опыта и научного. А то получается флюгер какой-то: когда надо критиковать дилетантизм и популизм, мы все вдруг за науку (говорим, причем, здесь зайцы и свет молнии), когда же сталкиваемся с научными конструктами высочайшей умопостигаемой природы, вдруг вспоминаем про тривиальные чувственные ощущения (начинаем вещать про красный цвет, воображение пегасов, феномены бильярдного шара или дома). Но и это не предел дифференциации опыта. Далее и в обыденном опыте можно выявить свои виды и подвиды, и научный опыт неоднороден. Последний включает в себя и прямолинейный эмпиризм, и методологические эксперименты, и сложные социальные практики, и высочайшее мыслительное экспериментирование. Но всё это требует построения четкой метафизической теории опыта, чем (как я понял) большинство участников форума не хочет заниматься, ограничивая себя лишь нерефлексируемым комментированием... Кант к тому нас и призывает: надо заниматься метафизикой, т.е. создавать метафизические теории...
Сообщение отредактировал СБ - Воскресенье, 19.05.2013, 09:22
mikeura, мы затевали этот раздел комментирования как обсуждение проблемы синтетических суждений априори (ССА), первые же фр. Пролегомен здесь менее интересны (и информативны) (по крайней мере, для меня) поэтому можно побыстрее переходить к проблематике ССА - с тем, чтобы вернуться к Введению.
PS. Я вступил в зачетно-экзаменационную сессию, с утра до вечера....
На пост 12 mikeura и в продолжении своего поста 16 (на тему науки метафизики)
Mikeura приводит следующее определение метафизики из Аристотеля: "Метафизика - наука о первых принципах и первых началах [сущего]". Думаю, что здесь оно (или для Канта) совершенно нерелевантно. Кант понимает метафизику в "новом" (ново-европейском) ключе (эпистемологический поворот, открытие инстанции cogito Декартом) , суть которого выразил Баумгартен (по учебнику которого "Метафизика" Кант долго читал свои лекции).
Метафизика - это наука о первых принципах и началах человеческого познания. Собственно, кантовская ТФ (как она определена фр.В25 Введения) и есть такая метафизика (преобразованная в науку), метафизика эпистемологического (а не онтологического) толка.
Приведенный чуть позже mikeura перечень трактатов Локка, Юма, Беркли о "человеческом понимании/познании" убедительно подтверждают это.
Кант здесь ссылается на следующие основополагающие работы новоевропейской мысли:
1. Дж. Локк "Опыт о человеческом разумении" (1630) 2. Г.В. Лейбниц "Новые опыты о человеческом уме" (1704) 3. Д.Юм "Трактат о человеческой природе" (1739-1740) 4. Д.Юм "Исследование о человеческом познании" (1748)
Пролегомен здесь менее интересны (и информативны) (по крайней мере, для меня)
наверное моя реплика будет в сторону, но все-таки нельзя не отметить то, разительное отличие отношения к Юму (а в данных фрагментах Кант пишет как раз об Юме) , которое наблюдалось в советской, да и наблюдается сейчас в постсоветской философии и тем, как к нему относятся на Западе. В стэндфордской энциклопедии философии, например, об Юме пишут
The most important philosopher ever to write in English Наиболее значительный философов из тех, кто когда-либо писал по-английски
А в нашей философской культуре Юм есть лишь некоторое промежуточное звено от Декарта к Канту и далее к Гегелю.
если никто кроме Дмитрия комментировать Канта здесь не собирается
Я не только не собираюсь, но это здесь постоянно и делаю. Комментирую Канта. Плюс параллельно комментирую еще и комментарии всех комментаторов, как и Вы/они комментируете мои комментарии тоже. Да и С.Катречко подтвердил, что собирается комментировать и даже стал подгонять, мол, давайте побыстрей переходить к ССА. Другое дело, что методы комментирования у нас у всех разные, а договоренностями о единых принципах комментирования мы себя, как видно, не обременяем.
СБ на пост 32: "способ познания" и есть способ связывания субъекта и объекта в акте познания. Поэтому предложенная мной формула ТФ = трансцендентальный субъект + трансцендентальный предмет - вполне характеризует ТФ в смысле В25.
mikeurа, на посл. пост. Пару лет назад в ИФ РАНе была большая конференция по Юму. Тогда приехали практически все западные значимые фигуры (в ущерб российским). Оказалось, что большинство из них являются одновременно специалистами по Юму и Канту... Кстати, Канта называли "немецким Юмом" (а Ч.Пирса "американским Кантом")
Юм "удобен" для современной аналитики и постмодерна. Скептик. Без собственной позитивной концепции. Тупиковый путь для философии, хотя и возбуждающий умы. Кант - попытка позитивного ответа Юму и создания соб. концепции ТФ.
Кант в данном фрагменте оценивает анализ причинного отношения, проведенный Юмом, как подрыв самой возможности метафизики. Вывод этот не представляется банальным. Почему метафизика падает вместе с тем или иным результатом анализа причинного отношения? Что касается Юма, то его утверждения (я беру ИоЧР) примерно такие.
"Я решаюсь выдвинуть в качестве общего положения, не допускающего исключений, то, что знание причинности отнюдь не приобретается путем априорных заключений, но возникает всецело из опыта, когда мы замечаем, что отдельные объекты постоянно соединяются друг с другом. ... Ни один объект не обнаруживает в своих доступных чувствам качествах ни причин, его породивших, ни действий, которые он произведет; и наш разум без помощи опыта не может сделать никакого заключения относительно реального существования и фактов".
"Всякое действие есть явление, отличное от своей причины. В силу этого оно не могло бы быть открыто в причине, и всякое измышление его или априорное представление о нем неизбежно будет совершенно произвольным ..."
или конкретный пример
"Если я вижу, например, что бильярдный шар движется по прямой линии к другому, и если даже, предположим, мне случайно приходит в голову, что движение второго шара будет результатом их соприкосновения или столкновения, то разве я не в состоянии представить себе, что сотня других явлений может точно также быть следствием этой причины? Разве оба эти шара не могут остаться в абсолютном покое? Разве не может прямой шар вернуться по прямой линии назад или отскочить от второго по какой угодно линии или в каком угодно направлении? все эти предположения допустимы и мыслимы. Почему же мы станем отдавать предпочтение лишь одному из них, хотя оно не более допустимо и мыслимо, чем другие? Никакие априорные рассуждения никогда не смогут доказать нам основательность этого предположения."
Повторю вопрос, - что в этих рассуждениях такого, что можно было бы рассматривать как опровержение ЛЮБОЙ метафизики, как это делает Кант? Наверное тот факт, что причинное отношение не может быть установлено априорно, говорит о том, что законы природы не являются рационально выводимыми положениями. Они тоже, в конечном счете, обоснованы "путем заключений, основанных на аналогии, опыте и наблюдении". Но если опыт не выводим на основе законов природы, а сами эти законы, как, думаю, считали рационалисты, опираются на определенные общие (метафизические) принципы, то получается тогда, что метафизика не имеет никакого отношения к опытному знанию. Опыт никак не определяем рационально. То есть вопрос в том, имеют ли законы природы (а значит принципы метафизики) какую-то опережающую значимость относительно опыта или формулируются всецело на основе опыта. Но! Кант был уверен, что никакой опыт не способен дать необходимость и всеобщность, которую он усматривал в научных законах, а рациональное установление подобных законов, казалось бы, подрывала критика Юма, если мы доверяем юмовскому утверждению, что причинный вывод, не опирающийся на опыт всегда произволен.
Но прав ли Юм? Если даже взять тот же пример с бильярдными шарами, ведь мы, кажется, вполне способны вычислить движение ударяющихся шаров до и вне всякого опыта, опираясь лишь на законы механики, взятые как априорные. То есть причинные отношения вполне могут устанавливаться законом, быть предсказанными. Следовательно вопрос здесь должен стоять так, - могут ли сами эти научные законы быть синтетическими положениями априори? Может ли связь субъекта и предиката в таких суждениях иметь необходимый характер?
Хочу тут отметить, что Кант был совершенно прав, когда не позволил себя принять скептическую позицию Юма как окончательное решение. Люди каким то образом оказываются способны открывать объективную необходимость, а не ограничиваться лишь субъективной, как это предполагал Юм. Взять всякие технологии современного мира, да ту же атомную бомбу. Она потому так страшна, что свою разрушительную мощь основывает на объективных законах, законах, которые при данных условиях выполняются ВСЕГДА. Поэтому, если понятие объективно-необходимой связи имеет хоть какое-то значение, то в таких вещах оно реализует себя в полной мере. Но является ли открытие объективных закономерностей результатом априорного конструирования (гипостезирования), как, судя по всему, считал Кант, остается под большим вопросом.
Юма и Канта можно еще противопоставить таким путем. По Юму, все закономерности носят ассерторический характер. То есть могут быть, а могут и не быть. Согласно же Канту, в опыте необходимо присутствуют аподиктические закономерности. Сам опыт суть необходимая и всеобщая связь явлений. Но вот тут то можно как раз поставить под вопрос Канта. В силу нестационарности Вселенной, наблюдаемые нами закономерности вполне могут носить временный, ограниченный характер.
Вообщем, если бы меня спросили, прав ли был Юм, когда настаивал, что все "мнимо-априорные познания суть не что иное, как ложно обозначенные общие результаты опыта", то я, пожалуй бы, сказал, что он прав. Другое дело, что сами эти результаты опыта, вопреки мнению как Юма, так и Канта, судя по всему, мы вправе трактовать как объективно-значимые.
Предлагаю посмотреть на Канта следующим образом: почему бы не допустить, что Кант иногда как раз объясняет закономерности обыденного, а не научного опыта.
ну вообще говоря нет никакого особого научного опыта. По Канту есть природа, как система всеобщих и необходимых связей явленного. Её предметы и закономерность и есть предметы и закономерности опыта, в том числе и чашки.
Цитата (Дмитрий)
У меня сейчас возникло следующее затруднение: а как мы можем отличить эмпирическую связь от необходимой?
правильнее было бы, пожалуй, спросить, - как отличить ассерторическую связь от аподиктической? Потому что, вообще говоря, эмпирическая связь (то есть связь обнаруживаемая в опыте) вполне может быть необходимой. Мы сможем отличить это только в том случае, если сумеем открыть соответствующий априорный закон. Тогда связь, соответствующая этому закону и может быть признана необходимой (аподиктической). Это, если рассуждать по Юму-Канту.
Цитата (Дмитрий)
Или еще такая проблема: если продуктивное воображение бессознательно встраивает связь между предшествующим и последующим явлением, то вообще не в нашей власти установить какую-нибудь другую связь.
вполне в состоянии. Например, бессознательно нам выстраивается связь, что каждое утро Солнце всходит на Востоке. Однако мы доверяем разумному мышлению, которое объявляет эту связь иллюзорной. И на самом деле Солнце никуда не всходит.
*Правда, Юм назвал сам эту разрушительную философию метафизикой и придал ей высокое значение. «Метафизика и мораль, – говорил он («Опыты», IV часть, 214 стр. немецкого перевода), – суть важнейшие отрасли науки; математика и естествоведение не имеют и половины такого значения». Но этот проницательный философ имел здесь в виду только ту отрицательную пользу, которую могло бы принести ограничение излишних притязаний спекулятивного разума, чрез управление стольких бесконечных и фанатических споров, смущающих род человеческий, но он при этом упустил из виду положительный вред, который произойдет, если у разума будут отняты те важнейшие перспективы, которые одни только дают ему возможность ставить для воли высочайшую цель всех ее стремлений.
Сообщение отредактировал mikeura - Понедельник, 20.05.2013, 06:52
Дело не только в причинности, а в статусе любой связи вообще (в том числе и причинной связи).
Если мы исходим из нововременного понимания сознания (чувственность, воображение, рассудок/разум), то, понятно, что "связь" (в отличие от предметов) не воспринимается чувствами. Но она есть в нашем познании (его результатах). Тогда возникает вопрос об ее источниках и основаниях. Вариант с интеллектуальной интуицией и платоновского анамнезиса Кант (как и Юм) отвергает. Тогда остается либо воображение (юмовский ответ; субъективизм), либо рассудок (Кант; связь = синтез; объективность). Тогда проблемы формулируется так как в письме к Герцу: на чем основано возможность связи/связывания вообще (в том числе и связи предмета и представления). Т.е. Канту нужно обосновать объективную значимость категорий (каждая категорий - свой тип или аспект связи).
Проблема априорного или мнимо-априорного, точнее ее выпячивание - ложно поставленная (некорректная) проблема. Важна не априорность сама по себе, а именно объективная значимость всеобще-необходимых (аподиктичных) компонентов нашего опыта/знания, к которым относится и "связь" (связь вообще или связь причинная).
Проблема априорного или мнимо-априорного, точнее ее выпячивание - ложно поставленная (некорректная) проблема.
корректно ли обвинять Канта и Юма в некорректности, так как они оба объективную значимость отношения связывали с возможностью его данности априори, по иному и не мыслили. С другой стороны, мы, конечно, вправе рассуждать о том, каким образом может и может ли объективная значимость, вопреки мнению Юма и Канта, быть устанавливаема апостериори. Так, например, "третий мир" Поппера - это мир апостериорной объективности.
=Тогда проблемы формулируется так как в письме к Герцу: на чем основано возможность связи/связывания вообще (в том числе и связи предмета и представления) = =Важна не априорность сама по себе, а именно объективная значимость всеобще-необходимых (аподиктичных) компонентов нашего опыта/знания, к которым относится и "связь" (связь вообще или связь причинная).=
ну, а в целом согласен
Добавлено (20.05.2013, 07:29) --------------------------------------------- к шестому фрагменту
Кант фиксирует здесь отличие своего понимания значения метафизики от юмовского. Ограничение притязаний разума на "спекулятивное далёко" им приветствуется, но, вместе с тем, по мнению Канта, метафизика должна иметь и положительный смысл. Этот положительный смысл оказывается относящимся к области этического. Подлинная задача разума, согласно немецкому мыслителю, быть регулятивом нравственности. Значимость метафизики в качестве теории опыта, как видим, Кант вовсе не переоценивал.
Сообщение отредактировал mikeura - Понедельник, 20.05.2013, 07:03
Уважаемый Сергей Леонидович. 20 05 2013 на сообщения 48
Ваша формула: «Если мы исходим из нововременного понимания сознания (чувственность, воображение, рассудок/разум), то, понятно, что "связь" (в отличие от предметов) не воспринимается чувствами.» противоречит представлениям Льюиса о чувственности. Согласно этим представлениям чувственность содержится в структуре субъекта в виде квалиев.
По моим представлениям квалии это как раз химические связи между атомами в структуре субъекта, а субъект воспринимает чувствами именно напряжения в своих химических связях, которые создает вещь внешнего мира путем создания напряжения в химических связях вещества рецепторов, и которые (напряжения) нервная система доносит до квалиев структуры субъекта.
То есть субъект воспринимает чувствами не предметы, а свои химические связи в которых записаны априори интересующие субъект свойства (химические связи) воспринимаемых предметов, что соответствует Вашему «Кант; связь = синтез; объективность.»